Любовница по найму

Гнев улетучился в одно мгновение. Мне стало дико стыдно за такое отношение к ней и приятно за то, что она назвала меня подругой.

— Прости меня. Будешь джин? — виновато предложила я.

— Сухой? — скривила носик девушка.

— Обижаешь. Терновый, — хмыкнула я.

По лицу Катарины, я видела, что она уже приняла решение и открыла ей дверь.

Мы прошли на кухню, где она увидела последствия добывания архимагом джина.

— Это ты устроила? — вмиг став хмурой, спросила подруга.

— Джин был в самом углу посудного шкафа. Доставая его, я случайно столкнула тарелки, — постыдно призналась я, не совсем в своей оплошности.

— Я вижу, ты попыталась все убрать. Руками.

Она смотрела на меня, как мама смотрит на нашкодившего ребенка, хотя была младше меня. Девушка приблизилась ко мне вплотную. Нас разделяло несколько сантиметров. Я уже чувствовала неловкость от вторжения в личное пространство, но не отступала.

Катарина взяла мои руки ладонями вверх. Большими пальцами она поглаживала внутреннюю их часть. Жест был почти интимным, если бы не легкое покалывание от магии. Раны затягивались. Обычно это не занимало дольше нескольких секунд, но Катарина была слишком слаба для этого. Прошло десять минут, на порезах образовались корочки, но они не исчезли.

— Катарина, хватит, остановись! — вскрикнула я, видя, как она побелела. — Катарина!

Она подкатила глаза и, обмякнув, начала падать. Я вовремя ее подхватила и с трудом дотащила до спальни, где уложила горе-целителя на кровать.

От испуга или лечения алкоголь выветрился, я начала носиться по квартире в панике, но ничего лучше, чем приложить ко лбу холодную ткань, вымоченную в травах, не придумала.

Катарина проявила первые признаки активности спустя двадцать минут. За это время я сгрызла почти все ногти.

— Катарина, ты слышишь меня? Катарина!

— Нинаэль, прошу, не кричи, — шепнула она, морщась.

— Ты с ума сошла? — прошипела я. — Зачем ты истощила себя?

— Хотела помочь, — она с трудом села, опираясь на спинку кровати. Я подсела ближе, чтобы убрать ткань, которая норовила упасть со лба.

— Но не ценой своего здоровья!

— Мы же подруги, — улыбнулась она, словно это все объясняло.

Я не нашла что ответить. Это заявление заставило впасть в ступор и задуматься.

Общалась ли я с кем-то так же близко? Нет.

Переживал кто-то за меня так же, как она? Нет.

Делал кто-то для меня нечто подобное? Тоже нет.

Наверное, это и есть дружба. Не знаю. Мне не объясняли этого. Но с Катариной определенно была связь. И пусть пока не могу доверять ей полностью, но, возможно, это к лучшему. То, во что я ввязалась пару дней назад, до добра меня не доведет, а ее тем более.

Приняв эти дорогие сердцу слова, я обняла ее.

Объятия были долгими и уютными. Такую защищенность я еще никогда не чувствовала или…

— Мама, куда мы идем? — спрашивала девочка, прискакивая и поспешая за широкими шагами женщины в поношенной одежде.

Она натянуто улыбалась, лишь изредка смотря в глаза дочери. В этом взгляде было много грусти, вины и сожаления, но малышка не замечала этого. Она думала, что взгляд мамы загадочен и сулит ей какой-то сюрприз.

— Мы идем в город, — не унималась малышка.

Женщина кивнула.

— Но это не Кроли?

— Нет, Нингонг, — голос матери дрогнул. — Это Сатлес.

— Мы идем в столицу? — мама кивнула. — Зачем? Ты хочешь купить мне платье? Вы с папой обещали сделать подарок ко дню рождения, но потом…

— Больше никогда не говори об этом! — прикрикнула женщина.

— Прости мамочка, — виновато проговорила малышка, стирая кулачком слезинку. — Я просто думала, вы забыли…

Женщина перестала слушать дочь. Они снова сели в повозку, запряженную старой кобылкой и скрипя деревянными колесами, покатили в город.

Они начали свой путь еще вечером. Это была третья или четвертая повозка, но девочка не задумывалась над их количеством. Для нее покинуть деревню и отправиться в большой город, было настоящим путешествием!