Любовница поневоле

Я прикрыла глаза, размышляя. Да, я возбуждаюсь от близости с вервольфами. До того как Дэнвер изменил мне, я любила секс. Но Доминик меня пугает, подавляет своей силой, а его деспотические замашки бесят до зубовного скрежета. И этот взгляд, которым он будто заклеймил меня.

Последние дни так вымотали мне все нервы, истощили морально и физически, что единственное, чего мне хотелось, — это в душ и свернуться клубком на постели. Какое тут будет либидо? Не факт, что я вообще смогу возбудиться!

— Как ты поймешь, что я кончила или нет?

— По запаху, Шарлин. Уверен, аромат твоего экстаза еще более восхитительный. У тебя не получится меня обмануть.

Ну конечно! Кажется, вервольфы все фетишисты на запахи.

— Я думала, что у нас честная сделка.

— Так и есть.

— Не совсем.

Доминик сдвигает брови и прищуривается.

— Справедливым будет, — продолжаю я, — если твое условие будет распространяться на нас двоих. Проиграет тот, кто кончит первым.

Как тебе такое условие, вервольф? Откажешься или рискнешь? Ты даже не скрываешь, что хочешь меня.

— Я согласен, — кивает он после секундного раздумья, и теперь моя очередь вскинуть брови. А этот… волк еще и улыбается, напрочь опровергая собственные слова о надоевших играх. — А ты?

Не в моих правилах так просто сдаваться, тем более в теле уже проснулся адреналин, побуждающий действовать. Сейчас я не загнанный в западню зверь и все решаю сама.

— Я тоже согласна. Но для начала хочу принять душ.

И придумать план, как соблазнить Доминика и при этом не соблазниться самой.

— У меня есть идея получше, — говорит он, протягивая мне раскрытую ладонь, и я понимаю, что наша сегодняшняя битва уже началась.

— Сам оближешь меня с головы до ног?

— Заманчиво. — Вервольф делает вид, что задумывается над моим предложением. — Может, позже.

Я вкладываю свою руку в его и иду за ним через всю комнату. За дверью из темного дерева оказывается ванная, и она поистине роскошна: панорамное окно, черная мозаика на полу и стенах, широкая прозрачная душевая кабина и невероятных размеров ванна, больше напоминающая миниатюрный бассейн. Пол под ногами теплый, и я только сейчас осознаю, что замерзла и дрожу от холода. А может, от усталости.

Доминик открывает краны, и они мощными струями начинают закачивать воду в ванну. Обычно я предпочитаю душ, это быстрее, и не нужно ждать, но сегодня совсем не против полежать в теплой воде.

— Не боишься, что я могу уснуть? — спрашиваю я.

— Я не позволю тебе уснуть.

В подтверждение своих слов Доминик начинает раздеваться. Скидывает обувь, стягивает пиджак и галстук, пуговица за пуговицей избавляется от темно-серой рубашки. Я даже не думаю отворачиваться. Во-первых, я сама стою перед ним в чем мать родила. Во-вторых, мне интересно: я ведь впервые увижу его обнаженным. В прошлый раз альфа так и не разделся целиком, но сейчас исправлял это упущение.

Чего у Доминика не отнять, так это того, что он красив. Даже по меркам вервольфов, его тело будто вырисовано до мельчайших деталей рукой дотошного художника. Крепкое, подтянутое, с океанским загаром. Он весь будто золотой и больше напоминает льва, чем волка. Какой он, когда обращается?

— Любуешься? — спросил он, раздевшись догола.

— Интересно увидеть тебя в звериной ипостаси.

— Не испугаешься?

— Тебя же не испугалась.

— Если хорошо попросишь, Шарлин, я позволю тебе покататься на себе.

Это даже звучит пошло. Поэтому я демонстративно прохожу мимо него к раковине и мою руки, но через отражение все равно продолжаю наблюдать за Домиником.

Он поворачивается ко мне спиной, чтобы проверить воду, замечаю белую, рваную полосу шрама вдоль позвоночника, и хмурюсь. У вервольфов потрясающая регенерация, а значит, рана, от которой остался подобный след, была страшной.

Впрочем, когда он ловит мой взгляд в отражении, я делаю вид, что сосредоточена на том, чтобы избавиться от земли под ногтями. Кто бы мог подумать, что это непросто. Непросто наблюдать за ним. Я понимала, что могу спросить о шраме напрямик, но получу ли ответ? Или мне скажут, что это не мое дело, как было с его невестой?

Додумать я не успеваю, потому что мне не нужно смотреть в зеркало, чтобы почувствовать, что Доминик подошел и теперь стоит за моей спиной. Может, я тоже реагирую на запах вервольфов? Как еще объяснить эту странность?

— Ты бы мог двигаться более шумно?

— Шумно?

Я встречаю в отражении его взгляд: потемневший, жадный, жаркий. Он действительно стоит близко, так что можно податься назад и коснуться спиной его груди, что я и делаю. Прогибаюсь в пояснице, касаясь ягодицами его паха, и усмехаюсь, когда до меня доносится его сдавленное рычание. В противовес моим действиям голос звучит ровно.

— Да, шагать, чтобы было слышно.

— Ты просишь меня?

— Предлагаю. Иначе на эту ночь ты получишь дрожащую и заикающуюся от страха любовницу.