Любовница Президента

— Что за сентиментальная чушь? Запомни, Марина. У нас с тобой нет отношений. У нас с тобой совершенно ничего нет. Ты — моя вещь. Я тебя юзаю, пока мне это интересно, пока у меня стоит на тебя. Как только мой интерес пропадет, ты исчезнешь из моей жизни намного быстрее, чем ты в ней появилась. И, нет, мне не нужно говорить с тобой в те моменты, когда ты не рядом, по одной простой причине — я забываю, что ты существуешь!

И ушел. Равнодушно прикрыл дверь, повернул ручку, а я так и осталась стоять посередине комнаты, а по щекам градом покатились слезы. Это было не просто больно. Это было адски невыносимо больно, как будто ему удалось вскрыть мне грудную клетку и порезать мне сердце тонким лезвием, а потом бросить истекать кровью.

Слова, которые убивают, любовь, которая морально калечит…

Глава 9

Вначале есть неверие и надежда, что все вернется на круги своя, выровняется, исправится каким-то чудом, а потом понимаешь, что ты несешься под откос на аномально быстрой скорости, и отрезок от того момента, где ты потерял управление своей жизнью и до момента, когда она разлетится вдребезги равен неизвестности.

(с) Ульяна Соболева. Паутина

Как странно приехать сюда спустя почти полгода. Как будто я успела вырасти за это время, а данное место превратиться в маленький муравейник, где каждый друг друга знает….но при этом не узнали меня. Конечно, теперь я и сама себя с трудом узнаю на роскошной машине, в роскошной одежде, при охране.

Еще больше мне не верилось, что я одна, что меня отпустили, и я, можно сказать, почти свободна, если, конечно, не считать двух молчаливых типов, похожих как две капли воды, сопровождающих меня повсюду. Моя охрана теперь регулярно менялась, не было никого, кто задержался бы на своем месте более месяца. Сплошная текучка.

Здание гостиницы больше не казалось мне шикарным. Я слишком много успела увидеть…мне было с чем сравнивать, и я понятия не имею, как такой человек, как Батурин, мог оказаться в этом ужасном месте…в этой дыре.

Меня сопроводили в здание гостиницы, навстречу тут же выскочил управляющий в бордовом костюме.

— Здравствуйте, я предупреждён о важной гостье. Вас разместят в новых апартаментах и…

— Тимофей Петрович…это же я… я — Марина. Вы меня не узнали?

Бывший начальник охраны посмотрел на меня с искренним недоумением, он явно меня не узнавал, а я прекрасно узнала его. Это же муж Людмилы Альбертовны, нашей поварихи, и он долгое время был начальником охраны… а теперь он управляющий. Что ж…это перемены к лучшему. Очень неожиданные для меня.

— Марина…

Он судорожно глотнул воздух, а потом засуетился еще больше.

— Да-да узнаю, конечно, узнаю. Как же не узнать. Проходите. Прохор, проведи Марину наверх в наши лучшие комнаты. Да, а свиту. Раймонд Раисович распорядился именно их предоставить гостье.

— Тимофей Петрович.

— Да! — бровки взлетели вверх, и хохолок на самом лбу встрепыхнулся.

— Мне нужно попасть в правое крыло, там…там комнаты бывших хозяев и…во дворе у меня здесь кое-что осталось.

— А комнат нет.

— Как нет?

У меня аж внутри все похолодело.

— Их снесли. Все правое крыло переделали, и теперь там тоже размещают гостей, постояльцев, то есть.

— Аааа…как нет? А где всё? Где вся мебель…и вещи?

— Там много чего конфисковали после скандала, имущество было арестовано и продано с молотка, деньги ушли в счет погашения долгов. Кое-какой хлам хранится в чулане….но там ничего такого нет. Барахло одно. То, что и продать не смогли.

— Я хочу видеть все это барахло.

— Я спрошу у Раймонда Раисовича…

— Нечего спрашивать. Я сейчас хочу увидеть все эти вещи. Дайте мне ключ от чулана.

— Делай, что велено! — рыкнул на него один из моих сопровождающих.

— Да-да, конечно.

Через несколько минут мне вручили ключи. Я была не уверена, что Боровкин меня узнал, я видела знакомые лица обслуживающего персонала, но они смотрели как сквозь меня, опускали голову и прятали глаза. Еще более вышколенные, чем как при моем отчиме. Что за Раймонд Раисович? Кому Айсберг сдал в аренду гостиницу? А с другой стороны, какая мне разница. Я пересмотрю вещи мамы и заеду на кладбище. Больше мне здесь делать нечего.

«— Доченька моя…как много я хочу сказать тебе, но пока не могу, ты слишком маленькая, а времени у меня почти не осталось. Когда меня не станет…потом, когда ты подрастешь, попроси отца отдать тебе мою шкатулку. Она старая, деревянная. В ней нет ничего ценного ни для кого, кроме тебя»

— Нина, проведи гостью к чулану.

— Нииинка! — взвизгнула я, увидев подругу, но она посторонилась и промямлила:

— Здравствуйте.

— Нин…ты чего? Это же я. Маруська…Мэри. Ты что?

Посмотрела на меня и снова глаза опустила.

— Мне не велено.

— Та ну расслабься. Пойдем. Отведешь меня к чулану. Нечего за нами идти! — бросила охране, но те и не подумали меня слушаться. Поплелись следом. Как же они меня раздражали. Двое из ларца одинаковых с лица. Откуда Петр их находил только всех однотипных словно родных братьев. У них даже личности нет, характера. Они просто стоят, как запрограммированные роботы.

— Нин…расслабься, ты что. Я так увидеть тебя хотела!