Любовница Президента

— Ты прости…но нам перед твоим приездом указания дали — не говорить с тобой и даже не смотреть, а мне работа моя нужна. Прости. Не говори со мной.

Я схватила ее за плечи.

— Что за бред! Глупости какие! Никто тебя не уволит!

— Марин, не надо. Тут после твоего отъезда много чего произошло. Из-за тебя, кстати. Половину коллектива пересажали и уволили без права трудоустройства. Моего отца на три года закрыли за разворовывание гостиничного имущества. Мать умерла, сердце не выдержало. Геннадьевич повесился, ему сына-инвалида нечем кормить было, того в спец учреждение забрали. Отчим твой сидит и мачеха тоже. Жестко им по десять лет дали. Дети в детских домах…Это твоя месть была? Да? Ты так нам всем отомстила?

Я не верила, что слышу от нее все это. Мои пальцы медленно разжались.

— Все мы знаем, с кем ты уехала и кому продалась. Шлюха ты подлая, Марина…вот ты кто. На хер приехала? Полюбоваться, как нас всех из-за тебя отымели? Одного не пойму, ты всегда такой была…и как я этого в тебе раньше не видела.

И плюнула мне под ноги. Охранники ее схватили, но я махнула рукой, и ее отпустили. Тяжело дыша, смотрела ей вслед. Как будто избила меня и не под ноги, а в душу плюнула. Так вот что устроил здесь Петр. По всем проехался, никого не пожалел. Все в его репертуаре.

Замок на чулане тот же. Я хорошо его помнила. Большой амбарный замок. Когда меня загоняли в чулан и запирали снаружи, я видела сквозь зазоры между досками, как он висит там ржавой гирей. Между мной и свободой. Повернула ключ в замке, и он тяжело свалился мне под ноги, точнее, не успел свалиться — лапища одного из сопровождающих подхватила его на лету. Наверное, чтоб на ногу мне не упал.

Чулан завалили самым разным хламом, и продираться сквозь все это мне было очень тяжело, и я велела двум оболтусам (не зря же они за мной всюду ходят, пусть работают), чтобы все вещи из чулана сами таскали и по одному выносили на улицу. Пока двор наполнялся старыми чемоданами, книгами, журнальными столами и тумбочками, я обыскивала каждую из них. У мамы была шкатулка…старая, деревянная, подаренная ей моей прабабкой. Я знаю, что в ней мама хранила что-то важное, я запомнила ее слова, которые она когда-то мне сказала. Эта шкатулка была спрятана от меня долгие годы. Я очень боялась, что ее выкинут. И сейчас я с ужасом искала ее и понимала, что могу не найти.

Но мне повезло. Шкатулка оказалась спрятанной в старое пианино с оторванными клавишами. Может быть, ее бы и выкинули, но никто не догадался искать ее здесь. Наверное, мама засунула ее туда, когда уже сильно болела, потому что после ее смерти шкатулку в ее комнате я так и не нашла.

Я думала, это письма мамы…кому-то или те, что она получала от кого-то… а они оказались написанными для меня. И самое первое, которое я достала, заставило мое сердце вывернуться наизнанку, потому что я прочла то…что, наверное, так сильно хотела увидеть.

«Это письмо ты прочтешь, когда меня уже не станет… а может быть, и никогда до него не доберешься. Он не даст…И если так, то, наверное, это правильно. Зачем вносить сумятицу в твою жизнь, моя маленькая княжна Мэри. Но может быть, судьбе будет угодно, чтобы ты узнала, кто есть на самом деле, узнала о том, почему я приехала сюда, узнала мои тайны, которые я унесу с собой в могилу.

Я встретила его в доме своей двоюродной сестры, и мне едва исполнилось восемнадцать, а Милка на год старше меня. Ты не представляешь, каким он был красивым в военной форме…твой отец….»

«Но наша первая встреча состоялась задолго до этого. Я была еще ребенком, да и он тоже. Помню, как он появился в доме Милки на ее день рождения. Тогда нам устроили маскарадный вечер. Я была в костюме принцессы, а он….все мальчики принцы, солдаты, полицейские, а он оделся в костюм демона.

Еще тогда Милка кокетничала с ним и строила глазки, а потом заявила, что все мальчики на этом вечере принадлежат ей, а тем более этот, и потом весь вечер танцевала с ним и садилась рядом, бегала за ним тенью. А мне…мне казалось, что он смотрит на меня, а не на нее, или же мне так сильно этого хотелось. Мы виделись и потом. На праздниках, на семейных торжествах, на охоте и на скачках. Виделись часто и в то же время очень редко. Эти детские мечты, фантазии, эта любовь, снедающая мне душу. У него были такие пронзительные синие глаза. Такие невероятные и глубокие, что, когда я смотрела в них, мне казалось, я лечу в бездну.

Я влюбилась…Это была моя первая и единственная любовь.

Но что я в сравнении с Милкой? Она звезда, она сияющая комета, а я бедная родственница, живущая на иждивении венценосной семейки. Ты же знаешь… я рассказывала тебе, как погибли мои родители и как мой дядя удочерил меня. Милка всегда относилась ко мне с презрением, ненавидела меня. Особенно когда ОН обратил на меня внимание. Она тогда поймала меня в коридоре и зашипела мне в лицо.

«Он мой, ясно? Это мой мужчина, и не смотри на него, даже не дыши в его сторону, иначе я глаза тебе выцарапаю и оболью кислотой».