Любовница (СИ)

— Чего-чего, а можно без народных премудростей?

Игорь забыл, что он на работе и с кем говорит, так его достала Маргарита.

— А тогда не спрашивайте меня ни о чем, меня не говорить с вами наняли, а охранять!

— Телохранитель! А обзывать меня жопой, значит, можно?

— Я нечаянно и… не обзывал, вы всё переворачиваете.

— Я всё прекрасно поняла, хам! Такой же, как твой хозяин! Ну, иди пожалуйся ему, что я себя плохо вела.

— Не собираюсь я никому жаловаться, а только это ведь правда, что вы с жиру беситесь.

— С жиру! Я!? Ну так я сама ему пожалуюсь и он тебя в два счёта вышвырнет отсюда. Я ему скажу, что или я, или ты…вот!

Виктор вздохнул и вышел на свет, на дорожку.

— Спасибо, Игорь, ты можешь идти к себе, если что я позвоню. И… извини…

Игорь ничего не сказал, круто развернулся и быстро пошел, почти побежал к посту у шлагбаума.

Виктор сел на скамейку рядом с Ритой.

— Идём домой, — сказал он ей.

— Не пойду.

— Ночевать тут будешь?

— Да.

— Нет.

— Да!

— Нет!

Он крепко взял её за руку, встал сам и принудил встать её, потом одним быстрым движением закинул к себе на плечо и понёс её как вещь. Она не сопротивлялась, безвольно обвисла и болтала ногами обутыми в сапожки, а руками обхватила Виктора. Закрыла глаза, крепко зажмурилась, чтобы не заплакать и всё-таки заплакала. Он переложил её перед собой и понёс уже на руках, как ребёнка.

— Игорь назвал меня жопой! — всхлипывала она.

— Я слышал ваш разговор.

— Так уволь его с завтрашнего дня.

— Нет, не уволю, он мне здесь нужен.

— Зачем? — Она прижалась к нему.

Виктор потёрся щекой о её макушку.

— Тебя охранять. Я ведь уезжаю завтра. Не обижайся на него, я всё слышал, ты его достала. И вообще, он ведь просто обслуживающий персонал, я дам ему указания, чтобы ни при каких обстоятельствах больше не разговаривал с тобой ни о чём.

— Куда?

— Что?

— Куда ты уезжаешь?

— В Германию…

— В Германию?! Ты не говорил…

— Говорил, ты не услышала просто. Завтра я рано еду, на машине, вернусь недели через три, максимум четыре.

— Целый месяц? А мне нельзя с тобой?

— Нет, не в этот раз.

— Понятно…а может? Я не буду мешать, я буду гулять по городу. Ты в какой город поедешь?

— В Гамбург, потом в Трир. Нет, я не могу взять с собой, никак нельзя.

— Почему? Стыдишься меня показывать своим знакомым немцам?

— И сказать не могу почему, это дела фирмы. С работой связано.

— Подумаешь, агент ноль ноль семь… я буду думать, что ты у проституток.

— Да не хожу я в бордель, — вполне серьёзно ответил Виктор.

— А там есть? Правда?

— Конечно есть.

— Ты и звонить не будешь?

— Почему? Буду и в сеть приходить.

Они уже почти дошли до дома.

— Ну пусти, я сама пойду, — попросила она.

Виктор отпустил.

— А где ты там будешь жить, в Германии? В гостинице?

— Нет у знакомых.

— У знакомых проституток?

Виктору стало смешно.

— Послушай, давай ляжем спать, а то мне вставать завтра очень рано, — попросил он.

Они уже вошли в дом, и поднимались по лестнице на второй этаж в спальню.

— Хорошо…давай ляжем. Я буду по тебе скучать, — сказала она.

— Но завтра, а не сегодня. — Он плотно прикрыл дверь спальни и обнял Риту, — не сегодня…

— Я боюсь тут одна, — зашептала она ему в грудь, — может я тогда у мамы.

Виктор замер. Этого он и ждал и надеялся, что она не скажет так.

— Как хочешь, — совсем другим голосом ответил он.

— Нет, нет… это я так! Я буду тебя тут ждать, дома, правда… и писать тебе каждый день, на мейл

— Ты можешь маму сюда позвать.

Он обнимал её всё теснее. А страх вернуться в пустой дом сжимал его сердце. Всё-таки Нина добилась своего. Или может просто сказала правду?

«Но не сегодня» — повторил про себя Виктор и наклонился к губам Маргариты.

В Германию Рита написала Вяземскому всего один раз, неделю спустя после того как он приехал в Гамбург. До этого они перекидывались СМС, говорили по телефону, встречались ненадолго в онлайн в Интернете.

Разговоры были ни о чём, скорее бытовые, чем задушевные. Виктор и Рита спрашивали друг друга как дела, делились планами на день, в конце разговоров она неизменно сообщала ему: «Дома всё в порядке» и ничего не говорила про себя такого, из чего он мог бы понять, что с ней там на самом деле. И всё это было отчужденно, скованно.

А потом пришло её письмо. В тот вечер он ходил на симфонический концерт и вернулся поздно, да и потом не сразу заглянул в электронную почту. Ему хотелось сохранить в себе чувства, пробужденные музыкой. Он слушал Грига и, может быть, в первый раз за всё время напряжение отпустило его, он позволил музыке увлечь себя, войти в душу. И сразу поплыли воспоминания. Виктор заскучал о своём рояле. Играл бы дома чаще, если бы Рите нравилось, но она терпеть не могла фортепианной музыки, потому что тот её друг, с которым она жила до Виктора, первый раз был женат на пианистке. Глупое совпадение. Рояль в чём виноват?

Виктор вспомнил, как уже после всех отделочных работ в дом перевезли с дачи его инструмент и какое у Маргариты была лицо. Она смотрела на рояль, будто увидела в библиотеке живого крокодила.