Любовница (СИ)

После расставания с очередным искателем приключений, выговорившим мне: «Зачем же ты знакомилась, втречалась, обнадеживала, если такая еще?..», - я решила, что с меня хватит…все девчонки давно уже…а я.…И позвонила Андрею. Устроила все по-взрослому: вино, музыка, свечи…

Я предполагала, что почувствую что-то особенное.…Девчонки говорили…некоторые…, но то, что я испытала, не передать словами. Такое…блаженство…Я была потрясена. А он был счастлив.

Вскоре я познакомилась с очень красивым, очень взрослым и очень богатым мужчиной. С нетерпением ждала момента близости, но меня ждало разочарование: ничего похожего я не испытала. Опять звонок Андрею. И опять блаженство…Так повторялось много раз, прежде, чем я поняла, что только он может дать мне то, что я жду. Я стала его пленницей. А он повзрослел, поумнел, понял силу своей власти и не только надо мной. И перестал меня любить.

Несколько лет мы не виделись: учились в институтах. Я поступила в МГИМО, познакомилась с Викторией. С ней мы бывали на разных тусовках: престижных, добропорядочных и не очень. И знакомств было достаточно. Вика хотела только богатства и веселой, обеспеченной жизни. И уже на втором курсе нашла свой идеал и вышла замуж. Правда ненадолго…А я хотела…даже не любви – блаженства…Но так и не нашла. И тогда вспомнила об Андрее. Он закончил институт и работал в Зималетто. Я тоже туда пришла. К тому времени погибли родители, и Ждановы-старшие всячески меня опекали. Старались восполнить потерю, как могли. Андрей меня жалел. Старался помочь пережить горе. И когда я сделала попытку опять сблизиться, не отказал мне, и даже переехал ко мне жить. Он не забыл моего прежнего к нему отношения. И мою зависимость от него чувствовал. И прекрасно этим пользовался: влюбляясь в очередную претендентку, уходил от меня, а потом, когда чувство охладевало, возвращался, зная, что приму и прощу. Он и слов никаких не говорил – приласкает, а я уже и простила…Не до слов, я же так ждала…Я прощала и казнила себя за это, за свою слабость. И ненавидела его за власть над собой. И устраивала скандалы и истерики по совсем незначительным поводам, чтобы выплеснуть злость и ненависть и снова прощать…желать…быть готовой на все, лишь бы пришел… приласкал…одарил…

Я все еще стремилась избавиться от зависимости от него, надеялась встретить того, кто любил бы меня и в тоже время мог дать то, что давал Андрей не любя. Встречаться с кем-то в Москве не решалась: хоть и большой город, но круг общения ограничен. Обязательно кто-то с кем-то пересечется. А за границей, если бывала там одна, позволяла себе небольшое развлечение. Я была осторожна, и все обходилось. Только в последний раз, в Праге, сорвалась. Мы приехали с Малиновским, Андрей в последний момент ехать отказался. Говорил, что встреча неотложная, но я предполагала, что дело в женщине и была на грани…

В Праге лучше мне не стало. Злость, ненависть, желание отомстить не находили выхода. Вечером в баре я слишком много выпила. Попросила Романа проводить меня в номер и …проснулась рядом с ним. А в Москве поняла, что беременна. И опять виноват был Жданов: это он, ярый сторонник безопасного секса, приучил меня к беспечности. В свое время я хотела обмануть его и родить от него ребенка. Говорила ему, что сама позабочусь о безопасности., что принимаю таблетки. Но он был непреклонен. А Роман…он ни о чем не беспокоился. Даже история с Викиной мнимой беременностью его ничему не научила. На него нельзя было рассчитывать.

Пришлось пойти на крайние меры. Клиника была частная, условия отличные. Я даже ничего не почувствовала и вечером была уже дома. Сослалась на головную боль и легла пораньше, с надеждой, что сон сотрет все из памяти. Не получилось. Легкость

процедуры компенсировалась тяжестью лечения осложнений. В результате – большая вероятность бесплодия.

А Жданов все больше отдалялся от меня. Я почти физически чувствовала, как он уходит, …к другой женщине уходит…и не как раньше, а навсегда. Меня охватила паника. Особенно после Лондона: за две недели праздников он ни разу не зашел в мою спальню, а в Москве придумал смехотворную уловку: до свадьбы мы должны пожить врозь. Тут я четко осознала, что он отменит свадьбу. Получит мой голос на Совете директоров и отменит.

Я поехала к Сашке. Просила, умоляла его помочь. Он согласился, сказал, что имеет возможность повлиять на Андрея, но…я должна отдать ему свою долю акций Зималетто. Я согласилась. Я согласилась бы на что угодно.

Почему я была так уверена, что после свадьбы все наладится, кончатся мои мучения? Оказалось, что все только начинается.

Эта ночь,…которую я так ждала…Стыд и ужас! Не могу без содрогания вспомнить: моя готовность на все…мои жалкие, унизительные попытки исправить положение. Презрение и брезгливость в его взгляде. Он ушел.

Из отвращения к себе кричала ему вслед оскорбительные слова, не жалея, а желая сделать больно, растоптать, унизить до той степени, до какой была унижена сама.

Потом опомнилась. Испугалась, что он может не перенести такого бесславного начала нашей супружеской жизни. Позвонила Малиновскому.