Любовница Волка (ЛП)

Мои родители просияли, когда я вышла через парадную дверь. Он им понравился, подумала я, качая головой. Один ужин, и они уже полюбили Вали.

— Скоро увидимся, — сказала я, стараясь не обращать внимания на слезы, стоящие в маминых глазах, когда она закрывала за нами дверь.

Мы прошли по подъездной дорожке и свернули за угол небольшой автостоянки «Авторемонта Макдональда». Как только мы скрылись из виду, воздух вокруг Вали слегка задрожал, словно от теплого мерцания. Затем он снова стал одет в свою черную кожу и мех, а на спине у него висел Хротти. Я потянулась к его руке, и наши пальцы переплелись.

— Ради всего святого, не носи это в Эванстоне, — прорычал кто-то.

Я даже подпрыгнула. Локи стоял под деревом рядом с подъездной дорожкой, скрестив руки на груди. Вали нахмурился, но Локи не обратил на него внимания.

— Ну что, готовы? — спросил Локи.

Я кивнула и постаралась выглядеть уверенной. У меня вдруг пересохло в горле.

— Хорошо. — Локи хлопнул в ладоши и подошел к нам. — Мне нужно, чтобы ты это представила.

— Монтичелло-Плейс, 237, - сказала я. — Эванстон, Иллинойс.

Локи покачал головой.

— Нет, не по адресу. Представь себе это. Закрой глаза и отведи нас туда.

Я сжала руки в кулаки. Дом 237 по Монтичелло-Плейс был последним местом в мире, которое я хотел бы себе представить. Это был дом Барри еще до того, как он стал моим. Ну, до того, как он стал нашим, он никогда не был моим. Аккуратный викторианский особняк в нескольких минутах ходьбы от Университета, такой элегантный и претенциозный дом, который большинство профессоров никогда не могли себе позволить. Конечно, большинство профессоров не были Барри Ричардсоном с его знаменитой семейной историей и многочисленными домами отдыха.

Японский клен рос на переднем дворе, затеняя тротуар и оплетая его крыльцо. Летом я ставила на крыльцо висячие папоротники, но в это время года крыльцо пустовало, а плетеные кресла-качалки и пастельные подушки хранились на складе. Тротуар будет чистым, аккуратно расчищенным компанией, которой Барри платил каждую зиму. У крыльца наверняка стоит оранжевое ведерко с солью…

— Достаточно хорошо, — сказал Локи.

По моему телу пробежал электрический разряд, и порыв ветра откинул назад мои волосы…

… я открыла глаза.

Вали, Локи и я стояли на тротуаре Эванстона, штат Иллинойс, в угасающем свете раннего вечера. Мы смотрели на дом 237 по Монтичелло-Плейс.

— Черт, — прошептала я.

— Ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе? — спросил Локи.

Я вздрогнула. Локи выглядел совершенно нормально, если не считать огненно-рыжих волос и неестественно бледно-голубых глаз. На нем был черный костюм с толстым пиджаком — вполне приемлемый костюм чикагского бизнесмена. И все же в нем было что-то пугающе дикое.

— Не надо, — ответила я. — Думаю, что это будет достаточно странно и с нами двоими.

— Очень хорошо. Позвони Каролине, когда закончишь здесь, — сказал он.

Не сказав больше ни слова, Локи исчез. Я моргнула, уставившись на то место, где он только что стоял. Несколько прозрачных ледяных кристаллов мерцали в воздухе.

— Хм… тревожненько, — сказала я.

— И не говори, — пробормотал Вали.

Глубоко вздохнув, я отстранилась от Вали и расправила плечи.

— Ну что ж, давай сделаем то, за чем пришли.

Я надеялась, что мой голос прозвучал храбрее, чем я себя чувствовала.

Кристаллы соли хрустели под ботинками, когда я пересекла тротуар и направилась к парадному крыльцу. Затаив дыхание, я прошла мимо оранжевого ведерка и поднялась по ступенькам крыльца, пытаясь убедить себя, что его, возможно, вообще нет дома.

Моя рука дрожала, когда я нажала на дверной звонок, выпустив каскад мелодичных звуков с другой стороны матового стекла. Мир начал слегка расплываться по краям, я заставила себя дышать, пытаясь замедлить бешеный стук сердца.

В коридоре зажегся свет, и в дверном проеме появился силуэт Барри. Острая боль пронзила мою грудь при виде этих знакомых, слегка сутулых плеч. Сколько же лет прошло с тех пор, как я видела Барри гребаного Ричардсона?

Дверь распахнулась, и оттуда хлынул теплый воздух.

— Кто там? — спросил Барри.

Наши глаза встретились, и его рот остался открытым, губы беззвучно шевелились.

Он выглядел старше, с ужасом поняла я. У него стало больше седых волос на висках, и он носил другую пару очков. Может быть, это бифокальные очки?

— К-Карен? — запнулся он.

С внезапной паникой я поняла, что совершенно не знаю, как объяснить, что нам нужно.

— Привет, Барри. Я, хм…

— Входи, — сказал он. Его рука слегка дрожала, когда он отошел от двери. — Входи, пожалуйста, на улице очень холодно.

— Спасибо.

Я переступила через порог. Вали последовал за мной и встал рядом в прихожей дома, где я провела три года своей жизни. Барри захлопнул за нами дверь.

Я слегка кашлянула, чтобы прочистить горло.

— Барри, это Вали Локисен.

Барри и Вали пожали друг другу руки. Затем они оба повернулись ко мне.

— Нам… э-э… нужна твоя помощь, — сказала я, глубоко вздохнула и медленно поняла, что точно знаю, что сказать. — Это такая штука, как «Кареглазая девушка».