Любовница Волка (ЛП)

Его пульс бешено бился под моими губами, его руки дрожали. Я выгнула спину, покачивая бедрами в его объятиях и прижимаясь грудью к твердым мускулам его груди.

— Я имею в виду, что ты собираешься делать, Вали? Затрахать меня до смерти?

Он застонал, глубоко и низко. Его спина напряглась, а бедра врезались в мои, прижав меня к дереву.

— Черт побери, Карен, — огрызнулся он.

Ствол содрогнулся, когда он отпустил мои руки и схватился за шорты, стягивая их вниз. Ткань разошлась с громким треском. Мой разум успел зафиксировать шок — это было невозможно, никто не был настолько силен — прежде чем он схватил меня за бедра, раздвинул ноги и толкнул меня к дереву. Грубая кора впилась мне в плечи и бедра. Его член прижался к моему влажному лону. Я застонала.

— Вали… — взмолилась я. Я больше не могла думать, не могла говорить. Мое тело горело от его близости, каждая частичка меня жаждала наполниться.

— О черт, Карен, ты не можешь…

Его слова оборвались, когда губы нашли мои, сокрушая меня сильным поцелуем, прежде чем отстраниться, чтобы потереться лицом о мою шею. Его горячее и частое дыхание обжигало мою кожу. Его тело дрожало, его твердый член пульсировал у складок моего лона, и я стонала без слов, снова и снова.

Со стоном, который, возможно, был вызван болью, Вали вонзился в меня так сильно и быстро, что у меня перехватило дыхание. Я ахнула, и мое тело сжалось вокруг него, когда его бедра прижали меня к стволу дерева. Лес протестующе застонал, и вокруг нас посыпались нежные зеленые листья осины. Я обвила лодыжками его спину, постанывая в такт его толчкам. Электричество пробежало между нами и пронзило наши тела.

Вали укусил меня в шею, сильно и глубоко. Я вскрикнула и вздрогнула. Внезапная вспышка боли исчезла почти так же быстро, как и появилась, смытая волнами жара, нахлынувшими между моих ног. Он наклонился и снова укусил, пониже, почти в ключицу. На этот раз не было никакого различия между удовольствием и болью, и когда я закричала, его имя слетело с моих губ. Он прижался ртом к моему рту, поглощая мои крики. Его тело накрыло меня, мы оба впали в безумие от желания и потребности.

Я кончила так сильно, что моя голова ударилась о дерево, когда каждый нерв в теле воспламенился, а мой разум исчез в красном потоке экстаза. Пока тело Вали врезалось в мое, моя голова кружилась. Его дыхание было неглубоким и рваным, а толчки потеряли прежний ритм. Он простонал мое имя, кончая, его член судорожно сжался глубоко внутри меня, а руки сжали мои бедра.

Моя голова упала ему на плечо, и я обхватила его руками, не желая отпускать. Медленно и нежно он начал целовать мою шею. Я ахнула, когда почувствовала, как его член дернулся внутри меня, напрягаясь. Я выгнула спину, готовая предложить ему еще, но грубая осиновая кора впилась мне в плечи. Я зашипела от боли и отстранилась.

Вали отстранился, широко раскрыв глаза.

— Тебе больно?

— Нет. Нет, я в порядке. Более чем хорошо. Просто… дерево — это, пожалуй, не самое удобное место.

Он еще раз провел лицом по моей шее и со вздохом опустил меня на землю. Мои ноги задрожали, когда ступни коснулись травы. Боясь, что могу упасть, я прислонилась к твердым мускулам его груди.

— Ты сегодня вела себя глупо, — сказал он.

Я закрыла глаза, вдыхая его запах.

— Да. Возможно. Но это я виновата, что тебя прижали.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ведь учуял меня, верно? Когда ты дрался. Ты заколебался, и вот тогда 457М атаковал.

— Четыреста пятьдесят… Что?

Я улыбнулась и встретилась с ним взглядом.

— Другой волк. Самец-альфа. Мы называем его 457М. Ученые присваивают Йеллоустонским волкам номера, а не имена.

Он рассмеялся, и мое сердце забилось сильнее. У него был прекрасный смех, как чистая вода, текущая по камням.

— Итак, какой у меня номер?

— Ну, ты ведь не совсем волк, правда?

Вали нахмурился, и его глаза потемнели. Он отвернулся, открывая вид на плотный овал раны на шее, где 457М укусил его сегодня днем. Его темные волосы упали на высокую скулу, и он выглядел таким печальным, что у меня защемило сердце. Я встала на цыпочки и поцеловала его. Он вздохнул, когда мои губы скользнули по его подбородку и вниз по шее.

— Прекрасная Карен, — сказал он хриплым голосом. — Я только хотел сделать тебе выговор, предупредить, чтобы ты держалась подальше. Но я не смог… я не смог остановиться.

— Я и не жалуюсь.

Его руки крепче обхватили мою талию.

— Это было сделано не очень хорошо. Прошу прощения. У меня уже давно не было женщины.

Я засмеялась, чувствуя, как его грудь поднимается и опускается, касаясь моих сосков.

— Для меня тоже прошло много времени.

Тело Вали расслабилось. Он снова поцеловал меня, запустив пальцы в мои волосы. Я прислонилась к нему, глядя на далекие облака в светло-голубом небе грез. Утром я уезжала из Йеллоустона, и, черт возьми, я совсем не хотела вспоминать об этом.

Но я должна была сказать об этом Вали. По крайней мере, я была ему обязана.

— Завтра я уезжаю, — прошептала я, моргая от жгучих слез, хлынувших из-под век.

Вали вздохнул.

— Возможно, это и к лучшему.

— А ты как думаешь… даже если меня не будет в парке… могли бы мы еще…?

— Не знаю.