Любовница Волка (ЛП)

Когда я пришла в себя, то обнаружила, что свернулась в тугой клубок на холодном полу пещеры. Лбом уперлась в грязь, а плечи вздымались от сухих рыданий. Я закашлялась, вдохнула грязь и снова закашлялась. Моя голова тяжело пульсировала, и каждый мускул в теле кричал. Я качнулась назад, вытирая щеки и моргая в абсолютной темноте пещеры.

Боже, я была такой дерьмовой женой.

Я спрятала голову в ладонях, будто там был кто-то, кто мог видеть меня, судить обо мне и найти меня безнадежно жалкой. Желудок свело судорогой, когда я медленно выдохнула. От обжигающего воздуха пещеры у меня слезились глаза. Постепенно мне пришло в голову, что я никогда не смогу выбраться из этой пещеры. Долгая, медленная смерть от обезвоживания и голода, возможно, единственное, что ждет меня в этой проклятой пещере. Я вздрогнула. Ну и дерьмовый же это путь.

Внезапно мне захотелось просто рухнуть на пол пещеры, свернуться калачиком и забыть обо всем, обо всех ужасных ошибках, которые я совершила, обо всей моей жизни с Барри Ричардсоном. Мой глупый, потраченный впустую год в Мэне после попытки самоубийства, где единственным светлым пятном были мои сны о Вали.

Я подняла голову и уставилась в темноту. Я почувствовала что-то вроде нежного прикосновения крылышка мотылька, коснувшегося моей щеки. И вот теперь темнота пещеры несла в себе бесконечно слабый намек на сладкий, дикий запах Вали. Мое сердце подпрыгнуло, и я заставила себя встать.

— Вали? — спросила я, опуская голос чуть ли не до шепота.

Я не слышала ничего, кроме отскока и эха моих слов. И все же он был здесь. Вали сумел забраться так далеко. Я медленно двинулась вперед, шепча его имя.

Наконец я снова увидела свои руки, хотя на этот раз темнота в пещере не рассеивалась. Скорее, она смещалась, становясь все гуще и приобретая красный оттенок. Мои пальцы проталкивались сквозь фосфоресцирующий дым, оставляя следы красного света там, где они нарушали воздух.

Я услышала что-то — низкий, мягкий шорох, похожий на шелест сухих листьев по костям. Я замерла, и красный свет закружился вокруг моего тела. Звук продолжался — долгое, низкое шипение. Он двигался, отражаясь от стен пещеры, пока стало невозможно сказать, идет ли он сзади, впереди или проходит прямо рядом со мной.

Шум прекратился, и в пещере снова воцарилась абсолютная тишина. Во рту у меня пересохло, а сердцебиение казалось очень громким.

Впереди внезапно вспыхнул яркий свет. Я отскочила назад. Он исчез и снова появился, исчез и снова появился. Мои руки и ноги дрожали от усилий подавить непреодолимое желание бежать.

Свет вспыхнул еще раз, и на этот раз он не погас. Это был огромный, идеально круглый огненно-красный круг с вертикальной черной прорезью посередине. Пока я смотрела, щель расширилась, а затем сузилась, как симметричная трещина в сфере пламени.

Это не свет, поняла я. Все мое тело похолодело.

Это же глаз.

Глава двадцать шестая

— Хорошо. Разве тебе не интересно?

Голос доносился отовсюду и из ниоткуда, из пустого пространства позади меня, из окружающих меня стен. Он был густым и сочным, и звучал почти весело.

У меня закружилась голова, когда я попыталась вспомнить, как дышать. Огромный глаз вращался в глазнице. Я смутно ощутила еще одно движение, чего-то более крупного. Что-то почти непостижимо огромное шевельнулось в пустой черноте пещеры. Тусклое красное свечение исходило откуда-то издалека, надо мной.

— И ты пришла остановить меня, Карен, дочь Элизабет, внучка Клэр, из рода Орлеанских?

Красный свет пульсировал и плавал вокруг меня. На мгновение мне показалось, что я почти вижу их: свою маму, ее мать и ее бабушку, шеренгу женщин, уходящих в темную даль пещеры. Я покачала головой и впилась ногтями в ладони, острая боль прояснила зрение.

— Нет, — ответила я. Мой голос звучал очень тихо. — Я пришла не для того, чтобы кого-то останавливать.

Существо пошевелилось, и его массивное тело издало звук, очень похожий на вздох.

— Тогда уходи. — Огромный глаз начал закрываться.

— Подожди! Нидхёгг!

Глаз широко раскрылся, снова сосредоточившись на мне. Воздух потеплел, когда огромная тварь уставилась на меня.

— Я здесь из-за… то есть я ищу… — пробормотала я.

Где-то далеко за моей спиной послышался скребущий, царапающий звук.

— Да. Я знаю, почему ты здесь.

Он замолчал. Пульс стучал в ушах.

— А он… Вали еще жив?

Снова этот прерывистый вздох. Его глаза сузились.

— Я не могу убить хранителя Хротти, как бы это не было приятно.

Облегчение затопило мое измученное тело. Вали был жив. Слава всем Богам, Вали был жив.

— А где он сейчас? — прошептала я.

— О, от него почти ничего не осталось, Карен из рода Орлеан.

Мой желудок сжался.

— Где он? — спросила я.

Глаз откатился назад, чтобы сфокусироваться на мне, и воздух между нами стал еще теплее.

— А тебя, — сказал Нидхёгг. — Тебя я, конечно, могу убить.

Ну и черт с ним. Я вспомнила, как Зак предлагал мне лыжную палку, а потом представила, как я размахиваю своей маленькой, обмотанной клейкой лентой лыжной палкой над головой перед этим огромным огненным глазом. Это была такая глупая идея, что я даже рассмеялась.