Любовница жениха

— Ты наверняка знала, что она все еще оставалась девственницей. Она говорила, что хочет подождать, пока мы не поженимся, — негромко сказал он, не сводя проницательного взгляда с лица Джейн. — Может, ты даже поддерживала ее позицию во время разговоров между вами, девочками?

Синие глаза Джейн сверкнули, подбородок вздернулся вверх.

— Ну нет, вы… вы не смеете обвинять меня в этом! Я никогда не понимала, как она могла… — Она замолчала, едва не проболтавшись.

— Что? Отказывать мне? Сопротивляться? — вкрадчиво спросил он с ноткой своей прежней язвительности в голосе. — Я знаю, что ты находишь меня сексуально неотразимым, Джейн, — сказал он, заставив ее покраснеть. — Но мы говорим о человеке со строгими моральными принципами и природной застенчивостью.

Джейн позволила себе фыркнуть. Совсем не это помешало Эве спать с женихом, а ее любовь к другому мужчине. И с Конрадом она определенно не была застенчивой!

— А вот ты… — задумчиво пробормотал он. — Я думаю, что если бы ты любила мужчину, то он ничем не смог бы выкурить тебя из своей постели.

Она покраснела, вспомнив о том, как разнузданно вела себя в том гостиничном номере.

— Если вы намекаете, что мои моральные принципы…

— Вовсе нет. Я просто говорю, что если ты избираешь какой-то путь действий, то идешь до конца — никаких полумер, никакой сдержанности… Полный вперед, и плевать на торпеды! Многие находят такую целеустремленность устрашающей, особенно в женщине.

— Это их проблема! — заявила Джейн, не совсем понимая, как ей следует отнестись к подобной зарисовке ее характера — чувствовать себя польщенной или оскорбиться.

— Согласен. К счастью, у меня такой проблемы нет. Я не из пугливых. — Он задумчиво потер челюсть.

— Я тоже, — сказала она, с раздражением глядя на его возвышавшуюся над ней фигуру. — Так что лучше отстаньте от меня с вашими шахматами. Я отдыхаю вот так — с книгой, а когда закончу эту главу, то собираюсь лечь в постель. Спать, — поспешила добавить она.

Он не двинулся с места.

— Я не привык так рано ложиться. И никак не могу заснуть, часами ворочаюсь с боку на бок в своей одинокой постели…

— Наверно, в матрасе шишки, — сухо предположила она, уловив насмешливое подрагивание уголка его рта.

— Да, особенно одна шишка, — согласился он. — Не хочешь ли пойти ко мне и помочь разгладить ее?

Она с трудом продолжала смотреть ему в глаза, остро сознавая, что его бедра находятся на уровне ее лица.

— Сожалею, но не могу — нечем, — мило улыбнулась она, подняв кверху забинтованные кисти рук.

— Они тебе не понадобятся, можешь действовать ртом — мне случайно известно, что у тебя очень разносторонний язык, — вкрадчиво отпарировал он и в ответ на ее рассерженный взгляд разразился смехом, от которого у нее по нервам побежали импульсы возбуждения. — Здорово я тебя поймал, не так ли, дорогая? Знаешь, ты, наверно, права — досужая болтовня расслабляет гораздо лучше, чем напряженная шахматная битва, для которой нужна максимальная концентрация внимания.

Он потянулся всем телом, оставил шахматную доску и подошел к дивану, где она сидела с книгой на коленях.

— Давай просто посидим здесь уютненько рядышком и еще немного поболтаем о себе…

Проблема была в том, что, как бы он ни был поглощен своей работой, он, казалось, всегда знал, где Джейн и что она делает.

Ей не удавалось даже покопаться в огороде без его вмешательства. Вот и сегодня она дождалась, пока он углубится в свои обычные утренние переговоры с офисом, и тихонько вышла в огород — но он тут же возник за спиной, словно из-под земли.

Она стояла на коленях на краю огорода. Он смотрел на нее сверху вниз.

— Я знаю, тебя раздражает вынужденное безделье, но не хочу, чтобы эта повязка загрязнилась как раз сейчас, когда пузыри начали лопаться.

— Вы не даете мне делать ничего! — зло выкрикнула она. Она не хотела, чтобы он был добрым; ей надо, чтобы он обращался с ней сердито и враждебно — тогда ей будет легко его ненавидеть.

— Я просто следую предписаниям доктора. Большинству женщин было бы приятно иметь мужчину, который бы с ними так носился.

— Носиться с ними — это одно, а тиранить совсем другое.

После этих резких слов наступила напряженная тишина. Он присел рядом с ней на корточки.

— Мне жаль, если ты так считаешь, — серьезно сказал он. — Возможно, когда-то это было так. Но не теперь, после того, как я тебя узнал…

— Нет, вы меня не знаете… — Она ощетинилась, словно еж.

— Насколько это возможно. Твоя лучшая подруга живет в Веллингтоне, и этим все сказано, не так ли, Джейн? Ты не любишь слишком сближаться с людьми. Ты предпочитаешь держать их на расстоянии, а то вдруг еще узнают, что ты не такая крутая, какой хочешь казаться.

— Избавьте меня от вашего дешевого психоанализа.

— Пригладь свои колючки, злючка. Я очень стараюсь создать здесь какое-то подобие атмосферы доверия, Джейн, — как насчет того, чтобы пойти мне навстречу? Мы оба в прошлом желали друг другу зла и судили ложно друг о друге. Ты говорила, что хочешь здесь начать все заново. Вот и начни — с принятия моей дружбы.

— Но вы ведь не дружбы хотите!

— Любовники и есть друзья.

Она передернула плечами.