Любовное озарение

Она наградила его еще одной мимолетной улыбкой.

— Как она сейчас?

— Естественно, она расстроена. Я рад, что я не ее муж. Линдси может быть совершенно невыносимой, когда пожелает.

— Я уверена, что если вы однажды забеременеете, то поймете, что она сейчас чувствует, — уколола Алекса Сара.

Алекс любезно улыбнулся:

— Это расплата. Линдси была безжалостна ко мне, когда я тяжело переживал свой уход из футбола.

Алекс ждал от Сары очередного комментария на тему его мужского равнодушия к проблемам сестры. Но когда Сара, покончив с рисом, вновь обратила на него внимание, она еще раз удивила его.

— Почему футбол? — спросила она.

Алекс поднял бровь. Никогда еще ему не задавали подобных вопросов. Наоборот, его спрашивали: "Почему бухгалтерское дело? "

— А почему нет? — ответил он, очарованный наклоном ее головы, когда она о чем-то задумывалась, завороженный мягкой синевой ее глаз.

Алексу все время казалось, что она думает больше, чем говорит, что ее внимание отвлекает какой-то внутренний голос. Однако, вместо того чтобы тревожить, это только интриговало его. Алекс чувствовал, что не добьется в работе никаких успехов, если будет находиться рядом с Сарой. Тем не менее он поймал себя на мысли, что хотел бы поцеловать ее.

— Определенно левое полушарие развито у вас лучше. Сплошная логика и практика, — сказала она. — Вы ведь любите компьютеры, правда?

Алекс попытался сосредоточиться на вопросе и улыбнулся ей в ответ.

— Некоторые мои друзья — сами настоящие компьютеры.

Однажды Линдси обвинила его, что он порой напоминает вычислительную машину. Это было как раз в тот период, когда его оставила Барби и он действительно чувствовал себя автоматом. Впрочем, и сейчас, по прошествии трех лет, причин не соглашаться с сестрой у него не было.

Компьютеры… Точные, исполнительные, они, по крайней мере, лишены человеческих слабостей. Их не мучают предрассудки, им не знакома привязанность и безрассудная страсть. Не то что у людей, от которых никогда не знаешь, чего ждать, если вообще стоит чего-либо ждать. Особенно от женщин, думал Алекс, глядя на Сару, так напоминавшую ему Барби в их лучшие времена.

Сара кивнула, как будто он ответил вполне серьезно.

— Мне кажется, что с вашим образованием и способностями вы могли бы проявить себя в другой области. По крайней мере, не в такой жестокой игре, как футбол. Неужели спорт действительно стоит такой жертвы?

Прежде чем ответить, Алекс долго молчал. Этот вопрос ему задавали очень часто, и всякий раз хотелось ответить по-разному. Стоило ли все это тяжелых травм и времени, затраченного на выздоровление? Стоило ли долгих лет, отданных футболу?

Алекс почувствовал взгляд Сары, как будто на него повеяло теплом. Взгляд был искренне заинтересованным и сосредоточенным. Алекс знал, что ответит ей так, как отвечал всегда. И его самого удивило неожиданное чувство потери, которое он ощутил.

В одно мгновение в его памяти пронеслись прошлые годы, и он почувствовал себя так, словно открылись старые раны. Разве можно забыть о друзьях и болельщиках, о поездках по разным странам, матчах и ревущих толпах, о бесконечных тренировках? И в этот момент он вновь ощутил, чего стоил его уход из футбола.

— Это моя жизнь, — сказал он, как говорил всегда: всего лишь голый факт, за которым можно спрятаться, как за ширмой. Но когда Алекс посмотрел Саре в лицо, он был сражен выражением ее глаз. В них была боль. Она все поняла, и больше он не сказал ни слова.

Она увидела это. Словно в яркой вспышке. Сара увидела борьбу и боль. Увидела радость победы, эхом отзывающуюся на пустом стадионе. Увидела сильного мужчину, способного бороться за то, что он хочет, и обладающего мужеством, чтобы суметь уйти.

Он не нянька, подумала Сара. У него было все, и он смог отказаться от всего этого с высоко поднятой головой и похоронить свою страсть и переживания глубоко внутри.

— Эллис не был так покорен судьбе, — сказала она.

— У Эллиса не было ничего, кроме футбола, — пожал плечами Алекс.

Сара кивнула. Эллис подавал большие надежды как восходящая чернокожая звезда "Пенн Тек". Он был ярчайшим игроком и неожиданно лишился всего после того, как сломал ногу в первом матче своего третьего сезона в профессиональном футболе. Эллис, вышедший из низов, превратился в обыкновенного бывшего футболиста без образования, трудовых навыков и без будущего.

— А как вы познакомились с Эллисом? — спросил Алекс. — Он никогда мне не рассказывал.

Сара улыбнулась своим воспоминаниям.

— После того как Эллис выиграл процесс у "Пенн Тек", он взял деньги и поехал в Вирджинский университет. Ему было тридцать лет, когда мы с Конни начали учиться. И он не умел читать. Иногда, когда ему становилось невмоготу от зубрежки, он пробирался к нам в ванную и спал там. Никогда не видела ничего подобного.

Алекс засмеялся:

— Да, у меня в ванной он тоже спал. Он говорил, что это самое прохладное место в Бед-Стай.

Алекс откинулся на спинку стула. Предательская боль спряталась в глубинах памяти, и он снова контролировал себя.

— И когда вы кончили университет, Эллис стал инвестором "Сансет Дизайн".