Любовное письмо

– Вовсе нет, – возразил он, не встречаясь с ней взглядом. – Я просто понимаю, что и так довольно сложно жить в одном доме с незнакомцем, который вторгается в твое личное пространство, поэтому стараюсь не навязывать свое общество, если ты хочешь побыть одна.

– Тебя вряд ли можно назвать незнакомцем, Саймон. Скорее уж другом. После всего, что ты сделал для Джейми, ну… я не могу относиться к тебе иначе.

– Я лишь выполнял свою работу, Зои. – Поставив кофе и тарелку на поднос, Саймон направился к двери. – Если понадоблюсь, буду у себя. Доброй ночи. – И он закрыл за собой дверь кухни.

Зои отодвинула тарелку с нетронутым ужином и уронила голову на руки.

– Лишь выполнял свою работу, – печально пробормотала она.

* * *

– Хорошие новости. Наша «посланница» еще жива.

– Вы нашли ее? – спросил Саймон, расхаживая по комнате с мобильником возле уха.

– Нет, но мы выяснили, где она жила раньше. Несколько лет назад, после смерти мужа, она переехала. С тех пор у дома сменилось три владельца, и у нынешних жильцов нет адреса для пересылки. Однако, думаю, к завтрашнему дню мы ее выследим. И тогда, возможно, что-нибудь удастся выяснить. Как только мы установим ее местонахождение, я свяжусь с вами, и вы полетите во Францию, Уорбертон.

– Хорошо, сэр.

– Я позвоню утром. Доброй ночи.

* * *

– Тащи свой зад в Саут-Бэнк. В фойе Национального театра состоится открытие памятного фонда Джеймса Харрисона.

– Знаю, Алек. Я все равно собиралась туда, чтобы поддержать Зои, – напряженно ответила Джоанна.

– Завтра мы опубликуем интервью, которое ты взяла у Маркуса Харрисона, в дополнение к его некрологу. И раз уж ты все равно пойдешь, заодно напиши статью о церемонии открытия.

– Алек, прошу… Я бы предпочла появиться там просто в качестве друга. Для… них обоих.

– Не глупи, Джо.

– Я думала, что интервью с Маркусом решили не публиковать. Зачем вставлять его сейчас?

– Потому, солнце, что семья Харрисон вновь представляет интерес для прессы. Снимок Зои, выступающей на церемонии открытия вместо покойного брата, будет хорошо смотреться на первой полосе.

– Господи, Алек! У тебя что, совсем нет сердца? – Джоанна в отчаянии покачала головой.

– Прости, Джо, я знаю, что ты скорбишь, – уже мягче проговорил Алек. – Но ты ведь не захочешь, чтобы о нем писал тот, кто его не знал, верно? Стив пойдет с тобой, чтобы делать снимки. До встречи.

Фойе Национального театра было битком набито журналистами и фотографами, здесь же мелькало несколько телекамер, хотя обычно подобные мероприятия привлекали лишь горстку не слишком заинтересованных молодых репор– теров.

Джоанна схватила стакан коктейля «Бак физ»[33] с подноса проходящего мимо официанта и сделала глоток. Проведя целый месяц в Йоркшире, она отвыкла от толп шумных несдержанных людей. В другом конце фойе появился Саймон и слегка кивнул ей в знак приветствия.

– Слава богу, ты здесь, – прошептал ей кто-то на ухо.

Испуганно обернувшись, Джоанна увидела Зои в элегантном бирюзовом платье.

– Не думала, что это событие вызовет такой ажиотаж, – призналась Джоанна, обнимая Зои.

– Я тоже. Впрочем, вряд ли эти люди заявились сюда, чтобы почтить память Маркуса или Джеймса. Они скорее надеются увидеть здесь сама-знаешь-кого. – Зои недовольно сморщила нос. – Ну, я-то делаю это ради брата и дедушки.

– Само собой. По крайней мере, я смогу написать прекрасную статью о Маркусе и его увлечении памятным фондом.

– Спасибо, Джо. Это будет здорово. Не уходи без меня, потом вместе где-нибудь посидим.

Пока Зои беседовала с другими представителями прессы, Джоанна рассматривала увеличенные фотографии сэра Джеймса Харрисона, которые висели на досках по всему фойе. На одной, в образе короля Лира, он застыл в величественной позе, воздев руки к небесам, с тяжелой золотой короной на голове.

«Искусство, имитирующее жизнь, или жизнь, имитирующая искусство?» – задумалась Джоанна.

Здесь был и снимок, где рядом с сэром Джеймсом стояли Зои и Маркус – должно быть, их сняли на какой-нибудь премьере фильма. Джоанне вдруг захотелось провести пальцами по беззаботному лицу Маркуса, который уверенно смотрел в камеру. Обернувшись, она увидела привлекательную женщину примерно одного с ней возраста, которая стояла всего в нескольких футах от нее. Незнакомка, поймав взгляд Джоанны, улыбнулась ей и растворилась в толпе.

Лишь в два часа дня журналисты наконец отстали от мисс Харрисон. Джоанна тихо сидела в углу пустого фойе и делала заметки о церемонии, взятые из короткой эмоциональной речи Зои и заявления для прессы.

– Как я выглядела? На протяжении всей речи я едва сдерживала слезы, – проговорила Зои, опускаясь рядом с ней на одно из фиолетовых сидений.

– Ты была великолепна. Думаю, завтра вы с памятным фондом появитесь во всех СМИ.

Зои закатила глаза:

– По крайней мере, все это ради благого дела.

На выходе из театра Джоанна заметила ту же женщину, что уже видела ранее. Незнакомка читала брошюру об ожидаемых постановках.

– Кто она такая? – спросила Джоанна, когда они окунулись в теплый солнечный весенний день и не спеша двинулись по Саут-Бэнку, глядя на сверкающие воды Темзы.