Любовное проклятие

Я видел. В сером небе из тумана выступает многоэтажка из призрачно-серого камня, с пустотой окон. Над обычными пятиэтажками в центре города. Над площадью. Нависает, как мираж. Заменить многоэтажку на замок. Из того же призрачного камня, с пустотой глазниц. А на площади – гора снега с грязью. Будто уснувший дракон. Как в Тригорском, изгиб холма, как спина чудо-рыбы. Тут тоже. И нужно еще что-то. Возле дракона припаркованы «мерсы», «аудюхи» и прочая модная шваль. И карета. Черная карета. Из нее выходит женщина в черном. Кто? Детка? Кошечка? Кто? Кто? Я должен знать!»

Дальше шли еще описания будущих картин. Несколько. Если бы только были они уже написаны! Боже, да у него уже получался цикл. И без Елены и этой ненормальной, с которой он по дури связался. Но… Значит, она все о нем знает, значит, были еще якобы случайные встречи. Значит, на этой пьянке был кто-то, кто их познакомил и у кого есть ее координаты. А «Д» это имя этого человека или имя убийцы? Елена опять записала себе напоминания в свой ежедневник.

Алек вел машину, внимательно глядя на расползшуюся под весенними лучами дорогу, слякотную и скользкую. Он думал, чего ему сейчас так не хватает. Что приводит его в такое радостное недоумение? Причем, похоже, не только его. И у Женьки лицо озадаченное. А у Юльки? О! Вот в чем дело! Юля молчит всю дорогу. Странно, но неожиданно приятно.

– Юля, а ты себя хорошо чувствуешь? – все-таки не выдержал он.

– Вполне. А что? – Она подозрительно прищурилась.

– Что-то ты молчишь. Это на тебя не похоже, – объяснил Алек.

– О! – оживился Женька. – А я все думаю, в чем дело?

– Говорить надо по делу, что просто так трепаться? – авторитетно выдала Юля.

– Ты точно не заболела? – переспросил Алек.

– Не хами, – напомнила она свое условие.

– Прости нас юродивых, – наигранно покаялся Женька. – Мы тут бездеятельные со своим левым трепом, к вам, серьезным…

– Так как юродивые, потому и прощаю, – спокойно отпарировала Юля.

– Да…

У Алека не было слов. В принципе он знал, что, когда дело касается чего-то серьезного, Юля вполне адекватна. Но не привык он к такому молчанию. К тому же у него мелькала мысль, что любимая подруга Елены просто придумала себе очередную роль, которую сейчас так трепетно исполняет.

Интересоваться дальше ее поведением не было времени. Они прибыли. Очередная типовая пятиэтажка. Как они все выбирают себе квартиры в одних и тех же стандартных домах? Хотя… Было в этих пятиэтажках, в этих старых патриархальных двориках с толпой голых ныне деревьев, с палисадниками и даже кустами крыжовника под окнами некое особое очарование. Как в большой деревне. Когда все друг друга знают, когда каждый второй – добрый сосед, всегда готовый прийти на помощь, когда, выйдя на балкон, ты можешь спокойно вести беседы с приятелем из дома напротив. И старушки в шлепанцах у подъезда, их вечные пересуды, споры и сплетни. Это в целом и есть домашнее очарование их города. На это сейчас они с Женькой и рассчитывали.

Старый козел, которого они приехали допросить, и правда был старым козлом. У Алека он вызывал стойкое чувство презрения и брезгливости. Вот есть же такие типы, будто никогда не знавшие благ цивилизации. Вид у них вечно грязный. Весь волосатый. Пузо навыкат, глазки масленые, улыбка гадостная, полупьяная.

Алек и Женька ткнули ему в нос свои корочки, прекрасно зная, что он в документы всматриваться не будет. Еще одно странное наследие канувшего в Лету НКВД. Сунь любому человеку в нос любые корочки, и он тут же забудет, что в них написано. Для него ты уже представитель конторы. Даже если он что-то и прочитает, то забудет тут же, как только ты корочки захлопнешь. Ничего не поделаешь. Устойчивый архетип. Как сказали бы психоаналитики.

– Бюро магических услуг, – с легкой угрозой представился Женька. Выражение лица у демонолога было каменным, ничего не выражающим, как раз подходящим к случаю.

– Ага, я так и понял. – «Козел» метнул взгляд в окно кухни, где восседал за грязным кухонным столом в компании самогона. На улице, как раз в сфере его обзора, красовался удачно припаркованный «воронок». – И что вы желаете?

– Нам необходимо задать вам несколько вопросов. – Алек с трудом заставил себя обращаться к нему на «вы», но тон был все равно презрительным. Маг ничего с собой поделать не мог. Однако в образ «конторского парня» такой тон вписывался идеально.

– О художнике убитом, что ли? – Пьяная скотина злорадно улыбнулась. Будто весть о чужой смерти его по каким-то причинам радовала. Или радовала всего-навсего собственная догадливость?

– Да, – подтвердил Женька. – Вам уже известен факт его смерти. Нам хотелось бы знать, кто посещал потерпевшего Вадима Яковлевича Шведова в последнее время?