Любовное зелье колдуна-болтуна

Движением фокусника девица сдернула ткань, и я увидела темно-зеленую бутылку без этикетки, заткнутую пробкой.

– Доставлено только что с полей солнечной Италии, выдавлено из лучших оливок, – стрекотала официантка, приближаясь к Денису и почти наваливаясь на него. – Вау, я на вас салфетку уронила, не сердитесь…

Девушка грохнула поднос на стол, неожиданно схватила Дэна за руку и начала ее трясти, приговаривая:

– Не хотела вас обидеть, могу помочь, пытаюсь помочь. Понимаете меня? Кивните, если «да».

Жданов вскочил и отбежал подальше от официантки.

– Дорогая, до свиданья! – заорал Роберт.

– Уверены, что я не могу помочь? – осведомилась девица, по-прежнему глядя на Дениса.

– Спасибо, милая, если понадобитесь, мы позвоним, – заверила Антонина. – А где Андрей?

– Этот трус сидит в прачечной, – выпалила девушка. – Ой, хотела сказать: у него смена закончилась. До шести утра с вами буду я, меня зовут Марина. Счастлива помочь. Я понятно сказала? Хочу помочь. Помочь хочу.

– Марина, ступай вон! – заорал Дубов. – Надоела! Подадут селедку к молочной каше и думают, что угодили.

– Федор Михайлович? Вау! – жалобно произнесла официантка. – Что вы тут делаете? Не заметила вас.

– Ужинаем мы, – сердито ответил начальник полиции. – Исчезни!

Марина кинулась в коридор.

– Это дочь нашего главного пожарного, – пояснил Дубов. – С моей девчонкой в одном классе училась и тогда нормальной казалась. Правда, года два-три я с ней не встречался. Странная она какая-то стала. Может, крышу снесло, потому что до сих пор не замужем?

– Я странен, а не странен кто ж, тот, кто на всех глупцов похож, – без интонации процитировал бессмертную комедию «Горе от ума» эксперт, набирая в шприц масло. – И содержимое тары необычно. Вроде масло, но не пойми какое, на оливковое не похоже.

Антонина задергала носом.

– Вроде рыбой пахнет.

– Тебе кажется, – отмахнулся Роберт.

– Сиди тихо, не дергайся, – приказал Денису Борцов. – Неприятно, но придется еще потерпеть. Ваня, теперь твой черед.

Босс начал чихать, потом зажал нос пальцами.

– Действительно, слегка подванивает, – отметил Троянов. – Этикетки нет. Ну-ка…

Компьютерщик взял бутылку и начал вертеть ее в руках.

– Сколько времени им во рту масло держать? – заинтересовалась Юрская.

Дубов посмотрел на свои руки.

– Меня клей минут через тридцать отпускает.

– Ой, как долго, – покачала головой Антонина.

– Этикетку зачем-то содрали, – отметил Троянов, – на стекле остались следы. А, вот где информация осталась! Приклеена на донышко, туда посмотреть не догадались.

Денис издал громкий всхлип.

– Ты опять «лекарство» проглотил? – упрекнула его Тоня. – Глеб Валерьянович, вам придется снова шприц в ход пускать.

– Экий ты, Дэн… э… маслоглот, – щелкнул языком Борцов. – Бери пример с Ивана Никифоровича, сидит с полным ртом, терпит. Роб, давай бутылку.

– Маслице-то не простое! – воскликнул Троянов.

– А какое? – заморгала Юрская.

– «Лягушачий жир, – начал читать Роберт, – получен путем выдаивания элитных жаб, обитающих в пойме реки Бултыхалка. Производится экологически чистым путем на ферме «Квакша Медянска». Предназначен для лечения кожных проблем, врожденной идиотии, запора, поноса. Хорошо помогает при нервном переутомлении. Способ применения: небольшое количество выдоенного безболезненным путем лягушачьего жира нанести на проблемное место и втирать по часовой стрелке в течение сорока семи с половиной минут шесть раз в день».

– Вти-рать? – по слогам произнесла я. – То есть употреблять наружно? Если у больного псориаз, экзема, прыщи, то понятно. Но как лечить этим средством идиотизм и порванные в клочья нервы?

– Мазать им мозг, – совершенно серьезно ответил Роберт.

– А понос? – подхватила Тоня. – В этом случае как?

– Догадайся сама, – пробормотал Троянов. И начал хохотать, повторяя: – Ой, не могу! Ферма по выдаиванию лягушек! Они тут написали… сейчас скончаюсь… Тань, прочитай…

Я вгляделась в мелкие буквы и озвучила текст:

– «Ни одна элитная жаба, обитающая на ферме «Квакша Медянска», не пострадала. Освобождение пресмыкающегося от жира способствует долголетию особи, подвергающейся процедуре».

– Жир от счастливой лягушки… – простонал Роберт, – до чего дошел прогресс…

– Но тогда это не растительное масло, а продукт липосакции земноводного, – оторопела Антонина, – он животного происхождения.

– «Цена три тысячи за четыреста миллилитров», – разглядела я еще одну строчку. – Ничего себе!

– Ох, держите меня семеро… – заржал Троянов.

– Говорила вам, рыбой воняет, – надулась Тоня, – а вы: не пахнет совсем.

Я тем временем продолжала зачитывать информацию:

– «Состав лягушачьего жира: восемьдесят процентов пальмового масла, десять соевого наилучшего сорта, пять рыбьего жира, четыре с половиной рапсового масла, ноль пять подсолнечного».

– Три тысячи за такую дрянь? Полное надувательство! Обман! – разозлилась Юрская. – Где лягушачий-то жир?

– Жабы доятся в основном пальмовым маслом, – серьезно заявил Глеб Валерьянович. – Дэн, не егози и постарайся больше не глотать. Сейчас наберу шприц.