Любовные чары

— Он давно мертв, но это при чем?.. Его подлый род жив!.. Моя обесчещенная честь требует… да, требует!.. Он опозорил мой род, а я отомщу его роду!.. Иначе как?

— Ну да, — пробормотал я несколько ошалело, — как жить, вы правы… Помните, я Помогатель, даже Великий Помогатель!.. Давайте завтра встретимся здесь же, хорошо?.. Я могу оставить дверь открытой.

Она ответила высокомерно:

— Сейчас я даже не вижу этих стен. Я приду завтра.

Часть вторая

Глава 1

Отомстить роду, — повторил я. Ну да, это у нас там в моем сумасшедшем мире бегают сами по себе, каждый индивидуален, а здесь каждый благородный человек — листок, в лучшем случае — веточка на могучем стволе рода. И каждый знает свою родословную, гордится ею, а сам трясется, чтоб не опозорить, быть достойным, а в идеале — еще больше прославить всю родословную.

С этой точки зрения вполне естественно отомстить не самому провинившемуся, а его потомкам, что не сами по себе, а в первую очередь веточки на гордом древе их рода!

То есть она тем самым бьет все-таки по унизившему ее лорду Говерну, настигая его и там, обрывая последние ветки на его древе, обрекая древо на смерть, а тем самым и самого изменившего ей Бонивэ.

Все логично, все в рамках здравого смысла.

Я чуточку повеселел, ощутив, что мир не абсурден, все строго по законам и нормам. Когда-то нечто подобно было и у нас, что лишний раз доказывает общее происхождение и развитие до какого-то момента, а потом некий катаклизм вырвал этот мир и передвинул в систему трех солнц и трех лун.

— Все правильно, — сказал я, — уважаю людей с чувством чести и строгими принципами. Вы совершенно правы в своем стремлении наказать виновных. Лорд Говерн поступил подло!.. Я бы даже посоветовал ударить побольнее…

Конечно же, ничего о ее женихе я узнавать не стал, оно мне надо, нужно делом заниматься, а не хренью какой-то. Я же не сыщик-любитель, а птица крупного полета, меня только крупные вещи интересуют, чтобы размерами не меньше зеркального шкафа…

Она вышла из стены сразу же по наступлении полночи, что значит раньше то ли нельзя, то ли не получается, а сейчас вот как только можно, так сразу, на бледном кисельно-молочном лице замечаю признаки нетерпения.

Я сказал с энтузиазмом:

— Все узнал, все выяснил!.. Садитесь, пожалуйста!.. Мне так легче, когда дама сидит, я не могу ее напоить и эта… ну… накормить, потому хотя бы сесть предложу.

Она села, я сказал с жаром:

— Как я и чуйствовал всеми фибрами своей чуйственной души, вы не так истолковали, дорогая леди!..

Она нахмурилась.

— Что-о?

Я сказал торопливо:

— Лорд Говерн бросил вас, это верно, но сделал он это не по своей воле и без той особой радости, что вы ему присобачиваете!

Она дернулась.

— Что?.. Хотя знаю, его мать была против, а отец вовсе грозил лишить наследства, но Бонивэ не таков, чтобы из-за денег и земель отказаться от нашей любви.

Я воскликнул:

— А вы знаете, почему они так сделали? На самом деле они вас любили! Очень любили и хотели, чтобы вы стали женой лорда Говерна!

Она вздрогнула.

— Что?.. Но они…

— Были против, — доказал я, — но почему?..

— Почему? — повторила она озадаченно.

— Потому что такова была воля короля, — сообщил я. — Король Бэдэкер, дед нынешнего короля Антриаса, не был еще тогда королем, он оставался вожаком самой свирепой шайки разбойников, что вторглась в некогда мирные земли Уламрии, и он не считался ни с какими законами, ни с чьими-то чувствами. Это его сын, великий Андрих Хенрик Потгитер, принял созданное в некогда диких землях могучее королевство и перенял от цивилизованных соседей законы, но сам Бэдэкер ни с кем не считался. И когда он велел лорду Говерну оставить вас и взять в жены леди… забыл ее имя, несчастному Бонивэ ничего не оставалось делать…

Она вскрикнула гневно:

— Как не оставалось? Он мог отказаться! Я покачал головой.

— Не мог.

Она возразила гневно:

— Вы не знаете Бонивэ!.. Он мог противостоять всем королям на свете!.. И если отказался от меня, то это был его выбор! И он за него ответит со всем его потомством!

Я сказал мягко:

— Его был выбор, но… под давлением. Я занимаюсь секретной службой и с ходу могу назвать вам десяток причин, которые могли сломить вашего несгибаемого Бонивэ…

Она вскрикнула:

— Нет таких причин!..

— Есть, — ответил я еще мягче. — Беру первую попавшуюся: Бэдэкер мог сказать вашему возлюбленному, что в случае его отказа жениться на той леди, которую он ему подкладывает, он велит схватить вас, бросить в темницу, где вас будут насиловать все заключенные, а раз в день подвергать чудовищным пыткам!.. Теперь скажите, что должен был ответить королю любящий вас Бонивэ Говерн? Она запнулась.

— Что?… Это низко… Он не мог…

— Это позволяют себе даже короли, — сказал я мягко. — Венценосные и потомственные, а не только вожаки разбойничьих шаек. Короли выше закона!.. И морали. Обычной морали, так как интересы королевства выше интересов отдельных людей. Скажите, что выгоднее было создаваемому королевству: женитьба лорда Говерна на вас или на той самой леди?