«Ты смешон с седыми волосами…»Что на это я могу сказать?Что любовь и смерть владеет нами?Что велений их не избежать?Нет. Я скрою под учтивой маскойЗапоздалую любовь мою —Развлеку тебя забавной сказкой,Песенку веселую спою.Локтем опершись на подоконник,Смотришь ты в душистый, темный сад.Да. Я видел: молод твой поклонник.Строен он, и ловок, и богат.Все твердят, что вы друг другу пара,Между вами только восемь лет.Я тебе для свадебного дараПрисмотрел рубиновый браслет..;Жизнью новой, светлой и пригожей,Заживешь в довольстве и в любвиДочь родится на тебя похожей.Не забудь же, в кумовья зови.Твой двойник!Я чувствую заране —Будет ласкова ко мне она.В широте любовь не знает граней.Сказано: «Как смерть она сильна».И никто на свете не узнает,Что годами, каждый час и миг,От любви томится и страдаетВежливый, внимательный старик.Но когда потоком жгучей лавыПуть твой перережет гневный Рок,Я охотно, только для забавы,Беззаботно лягу поперек.Можно привести и другие примеры, но пора вернуться к герою очерка, которого поэтом далеко не каждый читатель назовет, – к Федору Михайловичу Достоевскому, создавшему такое количество классических, великолепных во многом философских романов, которое не снилось многим и очень многим писателям.
Но как же так… Романы написаны, и не просто признаны, а считаются подлинными шедеврами мировой литературы. Так соответствует ли это тому, что сказано в Пушкинском «Современнике», в номере, вышедшем при жизни поэта?
Представьте, и Федор Михайлович Достоевский писал стихи. Вот одно из них – «Божий дар»: