Любовные и другие приключения Джиакомо Казановы, кавалера де Сенгальта, венецианца, описанные им самим - Том 2

— Господин Казанова, вы виноваты, хотя Мочениго и злоупотребил своим правом мести. Очень жаль, но придётся отложить наш проект, ибо, когда понадобится представляться королю, Его Величество, узнав, что вы венецианец, непременно осведомится о вас у посланника Республики.

— Монсеньор, значит я должен покинуть Испанию?

— Господин Мочениго потребовал этого, но я отказал ему. К сожалению, большее не в моих силах. Оставайтесь у нас безбоязненно, однако, прошу вас, не задевайте посланника и его фаворита.

После этой аудиенции я в течение месяца никого не видел в Мадриде, за исключением моего башмачника и его дочери. Несмотря на благосклонность девицы, подобная жизнь вскоре сделалась для меня непереносимой, и я подумывал, куда бы мне уехать. Один честный генуэзский издатель, синьор Коррадо (да спасёт Господь его душу!), согласился ссудить меня тридцатью дублонами, не требуя никакой гарантии, кроме моего слова, хоть я и предлагал ему в залог часы с репетитором и золотую табакерку. Это единственный долг за всю мою жизнь, который остался неоплаченным, так как бедняга скончался через недолгое время, не оставив наследников.

Имея эти деньги, а также несколько луидоров и свои драгоценности, я направился в Сарагоссу.

По прибытии в Валенсию я был вынужден довольствоваться дурным жилищем, так как болонец Марескальчи, хозяин оперы, занял все порядочные комнаты для актрис и актёров, ожидавшихся из Мадрида. Я пошёл к нему с визитом, и мы отправились прогуляться по городу. Когда я предложил зайти в какую-нибудь кофейню, он лишь рассмеялся и объяснил мне, что во всей Валенсии нет ни одного такого заведения. Таверны же грязны и посещаются людьми самого низшего общества, а вино, которое там подают, отвратительно, и самими испанцами почитается за истинную отраву, по каковой причине сии последние пьют там одну чистую воду.

Как любознательный путешественник, я осмотрел в этом городе всё, заслуживающее внимания, однако же ни в коей мере не разделяю всеобщих восторгов. Так оно всегда выходит, когда решаешься исследовать что-либо в подробностях и с близкого расстояния. Валенсия расположена в великолепном месте, неподалёку от моря на берегах Гвадалквивира и окружена прекрасными ландшафтами под вечно голубыми небесами. И этот город, изобильный самыми лучшими дарами природы, резиденция архиепископа и место сосредоточения многочисленного духовенства, получающего более миллиона экю дохода, населённый сильным и знатным дворянством и гордящийся если не самыми красивыми, то самыми умными женщинами во всей Испании, тем не менее не может доставить иностранцу приятного времяпровождения. Даже за наличные деньги там невозможно получить предметы первой необходимости  — повсюду плохие жилища, плохая еда и полное отсутствие общества. А на редких собраниях местной аристократии вы не найдёте ничего, кроме фривольностей, ибо в этом городе нет университета и, следовательно, ни одного достойного человека. Что касается достопримечательностей Валенсии, то её общественные здания и церкви, ратуша, биржа, арсенал, пять мостов через Гвадалквивир и двенадцать ворот нимало не привлекли меня, так как за их осмотр приходилось платить ценой крайней усталости. Улицы не замощены, тротуаров нет в помине. Правда, стоит лишь выйти за городские стены, и вы сразу же оказываетесь щедро вознаграждены, ибо окрестности Валенсии являют собой истинный рай на земле. Единственное, что мне понравилось в этом городе — быстрые и дешёвые средства сообщения, предоставляемые к услугам путешественника.

Множество маленьких экипажей разбросано по всем кварталам, и ими пользуются как для загородных прогулок, так и для поездок на три-четыре дня вплоть до самой Барселоны, то есть на расстояние пятидесяти лиг. Если бы я не опасался неудобств подобного путешествия, то непременно посетил бы провинции Мурсию и Гренаду, где виды природы, как рассказывают, превосходят самые значительные красоты у нас в Италии.

О, испанская нация, сколь великого сожаления ты достойна! В самих благах, коими одарила тебя натура, заключена причина твоего жалкого существования. Природные красоты и богатства взрастили безразличие и небрежение, а золотые рудники Мексики и Перу породили предубеждение и надменность. И кто может усомниться в том, что сей стране необходимо возрождение, которое может явиться лишь как следствие иноземного нашествия, кое зажгло бы в сердце каждого испанца огонь любви к отечеству и соревновательства? Если Испания и займёт когда-либо славное место в великой европейской семье, есть поводы опасаться, что произойдёт это ценой ужасного потрясения. Один лишь порох может пробудить сии застывшие в бронзовой окаменелости души.

Однажды, развлекаясь зрелищем боя быков, я заметил невдалеке хорошенькую женщину, выделявшуюся изящными манерами и безупречно одетую. Оказавшийся по соседству человек ответил на мой вопрос:

— Так это же знаменитая Нина!

— А чем она знаменита?

— Если вы ничего не знаете, то и рассказывать слишком долго.