Любовные игры

— Анджело? Вы хотите сказать, что Анджело — ее сын? — ахнула Сара. — И что же герцог?

— После того как эта неразумная молодая женщина бросила мужа, ему ничего не оставалось, как забыть о ее существовании. Никто не посмел упрекнуть его в ее смерти. Бедняжке следовало быть гордой до конца и не писать ему, умоляя прислать врача или позволить ей вернуться с ребенком. Ах, это скверная история, лучше забыть о ней.

Конечно, лучше забыть, твердо сказала себе Сара после ухода Серафины.

Пользуясь тем, что ее тюремщик уехал и не явится мучить ее, она позволила себе расслабиться и немного понежиться в огромной мраморной ванне, наслаждаясь благоуханием пены, ласкающей тело.

Бедная брошенная герцогиня, которая умерла из-за людской жестокости? И какой контраст между судьбами двух ее сыновей!

«Они» позаботились об Анджело, спровадив его в Нью-Йорк и постаравшись забыть о его существовании. Замели сор под коврик и понадеялись на то, что никто не заметит. Или что Анджело не выживет в каменных джунглях большого города. К счастью, он перехитрил их. А что касается Марко, то он, видимо, точная копия своего отца. Его воспитали в духе ненависти к родной матери. И вообще, ко всем женщинам… кроме одной.

«И какой же это был угрюмый, вспыльчивый ребенок! — припомнились ей слова Серафины. — Но с появлением второй герцогини, матери синьора Карло, все изменилось к лучшему. Герцогиня Маргарита родом с севера Италии, и ее сын блондин, так же, как она сама. Да что я вам говорю, вы и сами знаете…

Новая герцогиня все здесь переменила. Она стала настоящей матерью для здравствующего герцога. Он молится на нее, как на Пресвятую Деву, и ради нее готов на все».

Прямо по Фрейду! При мысли о Марко Сара вновь пришла в негодование и стала яростно тереть себя полотенцем. Нечего его жалеть! Неважно, что он там пережил в детстве, она достаточно натерпелась от него взрослого. Как он уверен в своем праве решать за других, как преуспел в этом — если не считать случая с ней самой. Сара воинственно выпятила подбородок и поглядела на себя в зеркало. Теперь, когда она знает о нем так много, а он о ней ничего, преимущество явно на ее стороне!

Сарой овладело приятное чувство уверенности в себе. Она долго вертелась перед зеркалом и убедилась, что прекрасно выглядит. Поэтому она проигнорировала грубоватый тон лаконичной записки, которой Марко по возвращении уведомлял ее (а не просил, даже не предлагал!), что сегодня вечером они кое-куда отправятся вдвоем. Позже выяснилось, что он решил взять ее с собой в Коста Смеральда, как она и просила. Это была серьезная уступка с его стороны. Сара поневоле задумалась: в чем тут дело и какого ей ждать подвоха?

— Отлично. Я рад, что ты почти не опоздала, — Марко с нетерпением посмотрел на часы. — Вертолет уже заправился и ждет.

Сара долго перебирала платья, а потом потратила еще больше времени на макияж, стараясь припомнить все подробности из книги, которую нашла в комнате сестры. Теперь, представ перед критическим оком Марко, продолжая лелеять в душе чувство уверенности в себе, Сара исполнила медленный кокетливый пируэт и одарила своего мучителя только что усвоенной манящей улыбкой.

— Ну как, сойдет? Платье годится для дискотеки?

Платье было от Халстона: кусок материи огненного цвета, который спускался с одного плеча и оголял другое, равно как и значительную часть левого бедра.

Да, это было платье Дилайт, но про себя она решила, что это будет вечер Сары и все трофеи тоже достанутся ей.

— Платье прекрасно соответствует твоей сущности, — проскрипел Марко.

— У тебя есть шаль или плед?

На высоте оказалось гораздо прохладнее, и Сара втайне порадовалась тому, что Марко заставил ее взять с собой теплую испанскую шаль с длинной бахромой. Оба хранили молчание: она потому, что не особенно доверяла вертолетам, а он… Откуда, да и зачем ей знать, какие мысли бродят в его голове, — лишь бы они помогали сохранять между ними дистанцию.

Чтобы не встретиться взглядом с Марко, Сара уставилась в иллюминатор.

Перед ней распростерлась чернота ночи, изредка прерываемая слабыми огоньками: то были окна крестьянских хижин и тех доисторических лачуг, где время от времени ютились бродяги. Но что за дело надменному аристократу до нищеты, существовавшей бок о бок с роскошью его «палаццо», его угодьями и банковскими счетами? Воспитанный вельможей, отказавшим своей несчастной девочке-жене в медицинской помощи, от которой зависела ее жизнь, нынешний герцог стал достойным отпрыском своего отца и не унаследовал ни одной слабости, ни единой гуманной черточки от своей бедной матери. Он рос, боготворя добродетельную мачеху, нетерпимый ко всем остальным. Его душа была так же сурова и бесплодна, как та пустыня, откуда его предки двинулись завоевывать мир — или, по крайней мере, ту его часть, что была им известна.

— Кажется, острые зубцы гор под нами произвели на тебя гнетущее впечатление? Боишься, как бы они тебя не загрызли? — как всегда, мрачно пошутил Марко, но у Сары не было желания препираться с ним. По-прежнему не отводя глаз от черноты за окном, Сара беззаботно дернула плечиком.