Любовные многоугольники (СИ)

Аида намеренно покачнулась, подчёркивая своё нетрезвое состояние, и, вместе с тем, презрительное отношение к подобного рода комплиментам:

— Меня это, конечно, мало волнует, вот только не даёт покоя один вопрос. Если я и в самом деле такая супер – пупер, — она провела руками по своим соблазнительным бёдрам, легонько коснулась округлой груди, — то почему моя сексапильность абсолютно не трогает тебя, признайся честно, брат мой любимый? — совсем некстати добавила она.

Тимур, сложив руки на груди, смотрел на неё задумчиво и серьёзно. Глубоко вздохнув, сказал:

— Аида, хочу, чтобы ты сейчас меня правильно поняла. Я очень за тебя беспокоюсь. Не знаю, что с тобой происходит, или кто на тебя так влияет, но в последнее время все твои разговоры сводятся к одному сексу. Постарайся отвлечься, ведь в твоей жизни всё ещё будет, не нужно торопить события.

— Конечно, ты уже взрослая, и имеешь полное право встречаться с кем хочешь, но, пожалуйста, не спеши растрачивать себя, свои чувства. Сегодня тебе кажется, что ты любишь меня, завтра – ещё кого – то, а настоящая любовь встречается лишь однажды.

— Я всё понимаю, девочка, ты нуждаешься в любви, и она к тебе обязательно придёт. Просто прошу тебя, не торопись. Подумай над моими словами, а я пока вызову такси, уже поздно. Вот увидишь, Айя, всё будет хорошо.

Тимур вышел из кухни, оставив ошеломлённую Аиду в полнейшей растерянности. Залпом опрокинув бокал шампанского, девушка направилась к входной двери и, не дожидаясь Тимура, бросилась вниз по лестнице.

Слёзы застилали глаза, щёки горели красным пламенем. К счастью, такси подъехало. Аида рухнула на заднее сиденье, знаками объяснив водителю, чтоб скорее отъезжал. Сегодня она потерпела поражение.

В ожидании счастья

День святого Валентина Лейла ожидала с большим волнением. Несмотря на свой молодой возраст, а ей, как и Тимуру в этом году должно было исполниться двадцать пять лет, она уже успела хлебнуть горя в личной жизни.

В раннем возрасте Лейла лишилась родителей. Она выросла в дружной семье родной сестры матери в небольшом городке на юге Сибири.

Родственники любили и по мере своих возможностей баловали маленькую Лею, пытаясь привить любовь к материнской родине, но её душа томилась непонятным ей самой поиском то ли кого-то, то ли чего-то. В общем, после окончания школы Лейла уехала в далекий Санкт-Петербург, где поступила в университет на факультет журналистики.

Жила в общежитии, на себе испытав всю неустроенность – нестабильность студенческого быта, но никогда не жаловалась, решая все проблемы своими силами. Чтобы выжить в дорогом мегаполисе, ей приходилось совмещать учёбу с работой.

Она то подрабатывала техничкой в госучреждении, то гардеробщицей в ночном клубе, но, к чести Лейлы, это всё на учебном процессе никак не сказывалось. Лейла стремилась к своей мечте.

Её всегда привлекала тележурналистика своей оперативностью, интенсивным ритмом работы, а также определённой долей непредсказуемости и риска в каких-то ситуациях.

На последнем курсе госуниверситета она познакомилась со своим будущим мужем.

Павел, коренной ленинградец, был музыкантом. Он удивил и увлёк Лейлу своей кипучей энергией, неиссякаемыми идеями и творческой взбалмошностью. Не прошло и месяца с момента знакомства, как они поженились.

Свадьбу, больше напоминавшую студенческий капустник, отпраздновали в доме жениха, мать которого, будучи артисткой театра, в то время находилась на гастролях.

Счастливым молодожёнам казалось, что у них много общих точек соприкосновения, казалось, что между ними любовь, и только потом Лейла с горечью осознала, что это была просто фантазия на тему любви.

Ей, по жизни одинокой, в огромном городе было особенно сложно жить, душу грызли чувство одиночества и какой –то человеческой неприкаянности, невостребованности.

Она надеялась, что будет нужна Павлу, но её надеждам не суждено было сбыться. Павлу нужна была только музыка. Он всё время находился, по его словам, в творческом поиске. Вся его сумасшедшая энергия, оригинальные идеи и все желания сводились к его любимому делу.

Вне музыки, в обыденной жизни, Павел нередко впадал в жуткую хандру, капризничал и даже закатывал истерики. Истеричность являлась одной из основных черт характера и его матери, вместе с которой они жили под одной крышей.

Из-за того, что её творческие амбиции, как правило, не совпадали с её реальными возможностями, дома она срывалась на каждом шагу, со злорадством отмечая малейшие промахи невестки, которую сын выбрал, даже не посоветовавшись с ней.

Сам Павел во взаимоотношения матери и жены никогда не вмешивался, полагая, что он выше всей этой суеты, а, напротив, требовал к себе особого внимания и заботы.

Лейла, чьим идеалом с юных лет являлся мужчина, сильный духом и телом, абсолютно самостоятельный и уверенный в себе, быть может, чем-то похожий на её отца, каким ей его описывала в своих рассказах воспитавшая Лейлу тётушка, не верила собственным глазам.