Любовные перегрузки в 75g

−Ты понимаешь, о чём я говорю. Что случилось? Не буду скрывать, что меня послали разузнать всё Ральф и Кора. Но, к чёрту их! Я хочу помочь тебе, Адриен, и это останется только между нами. Ты точно не хочешь мне об этом рассказать?

−Нет, – покачала она грустно головой. – Это мой частный случай и я не хочу о нём говорить. Главное: что все, в ходе этого инцидента, остались живы и невредимы.

−А как же насчёт тебя, Адриен? Ты жива, но не совсем невредима, – настаивал Харальд. – Как же насчёт твоей души?

−Душа, с медицинской точки зрения − дело тёмное и лечению не подлежит. Я просто ампутировала её из своего организма.

−Не могу тебя представить без души! Ты – душа всего паддока!

−А! – отмахнулась Адриен и переменила тему. – Лучше расскажи, как там поживает твой аквариум на потолке?

−Лучше, чем я мог бы предположить, – улыбнулся Харальд.

Весь остаток вечера он рассказывал о дизайне водоёма во всех подробностях. Когда Адриен в полночь вернулась в паддок, она впервые не обнаружила цветов на перилах своего мотор−хоума.

59 g

−Что случилось? Эрья сбежала от тебя в Монако? – поразилась Адриен, выходя утром на пробежку и увидев на своём крыльце Мику. – Хотя, не очень-то ты похож на человека, собирающегося на пробежку, – глянув на его брюки, подметила она.

−Тебе сегодня пробежку тоже придётся пропустить, – подметил он. – Пошли ко мне. Эрья купила круассаны и сварила чудный кофе.

−Какая прелесть! – воскликнула Адриен и, сдёрнув с себя кроссовки, пошла вместе с ним босиком через весь паддок – Отсутствие пробежки и круассаны: я, наконец, влезу в своё выпускное школьное платье! – и более тихо добавила, – Оно мне велико на два размера.

−Ты почему идёшь босиком? – воскликнул он.

−Это преступление: ходить по бельгийской земле в башмаках!

−Это не земля, а асфальт.

−Не придирайся.

−Кстати о придираниях: что это вчера за красное пятнышко маячило в моих зеркалах заднего вида?

−Я просто хотела немного побаловаться, – смутилась она. – Да ты мне, даже приблизиться к себе не дал! А потом вообще, взял и подрезал.

−Ну, извини, – развёл он руками. – Понимаешь, рефлекс сработал на красное.

В его мотор−хоуме изумительно пахло кофе и разогретыми булочками. Адриен поприветствовала Эрью и они сели за стол. Перед Адриен появилась чашка с дымящимся напитком и тарелочка с круассанами.

−Выкладывай! – сказал Мика, без единого намёка на весёлое настроение, которое присутствовало у него мгновение назад. – Что произошло?

−Ничего особенного, – пожала плечами Адриен.

−Ничего особенного? – взорвался Мика. – Вчера выясняется, что ты главный психолог FOA, но никто в “McLaren” об этом ничего не знает, кроме Рона. Но и Рон молчит! Я думал, что мы друзья, Адриен!

−Друзья, – кивнула она. – Но то, что случилось, обсуждают не с друзьями, а с психоаналитиками. И кстати: Рон тоже не знает причин моего перехода.

−То есть, всё же наступили те форс−мажорные обстоятельства, о которых ты говорила? – уточнила Эрья.

−Да, – согласилась Адриен. – И нечего так переживать. Я не ушла совсем.

−Хоть это радует, – кивнул Мика. – Слава Богу, что ты не перешла в “Ferrari”или, того хуже: в “Williams”!

−Я тоже рада, – согласилась Адриен. – Спасибо за вкусный завтрак, но мне пора идти, переодеться во что-то менее спортивное, раз уж я собралась толстеть.

Адриен умчалась к себе и, переодевшись в костюм кофейного цвета, состоящий из пиджака и короткой клешёной юбки, пришла на пит−лейн к началу утренней тренировки. Осмотревшись по сторонам, она решила, что лучше всего для неё будет занять место на балконе, над боксами. Там ей открывался отличный обзор, а её могли видеть руководители команд со своих мостиков. А ещё она могла поболтать с Харальдом.

−Тебе нравится этот наблюдательный пост? – спросила у него Адриен.

−Отсюда отличный вид на стартовую линию и тех, кто возвращается или покидает боксы. А, вот ты, я думал, должна была бегать из боксов в боксы и следить за поведением пилотом.

−Зачем? – с улыбкой пожала она плечами. – Я и отсюда всё вижу. – Она показала ему, по очереди, командные мостики. – В “Ferrari” всё спокойно. В “McLaren” Рон хладнокровен, и по его поведению ничего нельзя понять, но я беседовала с утра с Микой, так что спокойна, пока, за них. Половина “Williams” на взводе, особенно суетится Тони Росс, поэтому, думаю, Монтоя опять требует идеально настроенную машину, а это для него нормально. Проблемы с настройками, а следственно, и напряжение в командах “Sauber”, ”Arrows”, “Benetton”. Обе “Honda” воюют между собой, так как концерн грозится в следующем году работать лишь на одну команду, поэтому пилоты рассчитывают на войну на трассе. “Jaguar” не у дел и “Minardi” с “Prost” тоже.

−Восхитительно! – поразился Харальд. – Ну, ты и прорицательна!

−Просто я достаточно за ними наблюдаю, чтобы с одного взгляда оценить всю ситуацию.

−Как тебе “Ferrari”? Я имею ввиду вчерашние заезды.

−Классно! – созналась он.

−Когда ты опробуешь “Williams”?

−Кажется на следующем гран−при, если я не ошибаюсь.

−Боишься?

−Да.

−Гонщиков?

−Монтою, разумеется! Там мне придётся быть с ним на равных.