Любовные прикосновения

– Сейчас в Праге находится несколько русских генералов. Они говорят, что приехали с дружеским визитом, цель которого – консультации с нашими военачальниками по поводу совместных маневров армий стран Варшавского Договора. Но я думаю, нам хотят напомнить, что у нашего «большого брага» есть большая армия. Войдет ли сюда эта армия вслед за своими генералами – зависит от нас.

– Вы полагаете, предостережение русских будет проигнорировано? – спросил Джин.

– Вкус свободы сладок. Знаете ли вы человека, который по доброй воле перестал бы есть пирожное и вместо этого набивал бы рот всякой дрянью?

Он снова повернулся к Лари.

– Если вы хотите разыскать свою мать и увезти ее отсюда, то действуйте быстро, Ларейна, очень быстро! Ворота скоро опять захлопнутся!

К сожалению, Йири не смог быть им полезен. В последний раз он видел Кат шесть лет назад – как раз после того, как она отыскала Лари и убедила чешское правительство позволить ее ребенку эмигрировать.

– Ничто и никогда не имело для нее такого большого значения. В тот день, когда вы должны были улететь, Ларейна, она ждала возле посольства машину, в которой вас везли в аэропорт. Я был с ней. Было время, когда я думал, что она донесла на Милоша. Тогда я сказал, что никогда не прощу ее. И все же Кат пришла ко мне, потому что больше ей не на кого было опереться. И, разумеется, я безумно обрадовался, увидев ее. У посольства мы взяли такси и тоже помчались в аэропорт, Кат хотела проводить вас. Она смотрела, пока самолет не поднялся в воздух.

– А я не видела ее! Она даже никогда не пыталась заговорить со мной! – воскликнула Лари, и глаза ее наполнились слезами.

– Моя дорогая Ларейна, вы – единственное, что имело для Кат значение в этом мире. Она знала, что если подойдет к вам слишком близко, то может не удержаться и обнять свою девочку и никогда больше не отпустить ее от себя. Но что за жизнь была бы у вас тогда? Вернуться на сцену ей вряд ли позволили бы. Ее муж пропал, дом и имущество семьи конфисковали, предприятия национализировали. Она не могла оставить вас здесь, зная, что в Америке вы будете счастлива.

Пока Лари слушала драматурга, другой возможный путь поиска внезапно пришел ей в голову.

– Вы знаете, где сейчас ее муж? – спросила она.

– Милош? Нет. И Кат тоже не знала этого, не знала даже, жив ли он или нет, когда я видел ее в последний раз. После того как он попал в тюрьму, ему не позволяли принимать посетителей и даже получать почту. В те времена режим очень жестоко поступал со своими врагами. Как только тебя сажали за решетку – считай, ты пропал… похоронен. Выйдя из тюрьмы, Кат приложила все силы, чтобы разыскать тебя, Ларейна. После этого она, возможно, пустилась на поиски Милоша. Больше я ничего не слышал о ней.

Джин отметил про себя, что нужно постараться разузнать что-нибудь о судьбе Милоша Кирмена. К этому моменту он, должно быть, не отбыл еще и половины сорокалетнего срока заключения, но ведь новое правительство говорило об амнистии для политических заключенных. Даже если он еще не освобожден, информация о нем, вероятно, более доступна, чем в прошлом.

Прощаясь, Йири пригласил Джина и Лари на премьеру своей пьесы, которая должна была состояться на следующей неделе.

– Не забывайте, что в ней высмеиваются русские, поэтому если они решат ввести в Чехословакию свои войска, премьеру могут отложить. – Йири пожал плечами. – Но не более чем на двадцать или тридцать лет…

На следующее утро в посольском автомобиле они поехали в Карловы-Вары. День выдался жарким, однако, когда машина свернула с шоссе на аллею, ведшую к «Фонтанам», Лари задрожала от нахлынувших на нее воспоминаниях о тех днях, когда она жила здесь с четой Павлецки. Девушка не могла бесстрастно смотреть на величественный старинный замок только как на возможный источник сведений, которые могли навести ее на след матери.

Взглянув в зеркало заднего вида, Джин увидел, что черная «шкода», которая следовала за ними от самой Праги, остановилась у ворот. Возможно, режим и стал более свободным, но не настолько беспечным, чтобы сотрудники американской разведки могли без наблюдения разъезжать по стране.

Остановив машину перед замком, Джин наконец заметил, как побледнела Лари.

– Что случилось?

Девушка повернулась и стала вглядываться в аллею. – Вон там, – пробормотала Лари, – она стояла именно там…

Джин обернулся, бросил взгляд в ту сторону, куда смотрела Лари, и тут же потянулся к ручке дверцы.

– Нет, не сейчас! – воскликнула Лари, останавливая его. Это было в тот день, когда она нашла меня.

Лари рассказала отцу о своих воспоминаниях, о том утре, когда она играла возле замка и увидела женщину, наблюдавшую за ней издалека.

– Это могла быть какая-то другая женщина. Просто прохожая, – предположил Джин.

– Долгое время я не знала, что это была она. Или, может быть, просто не хотела поверить в это, потому что я очень страдала из-за того, что она тогда только посмотрела на меня и ушла.

Лари умолкла, вспомнив о том, как грациозно мать поклонилась ей.