Любовные утехи русских цариц

Екатерина Великая очень любила нюхать табак и нередко в знак признательности своим подданным раздавала дорогие табакерки из золота и серебра, усыпанные драгоценными камнями. У нее вообще две вещи приоритет в подарках имели: ее портреты и табакерки. А вообще-то, надо вам сказать, дорогой читатель, что вкус у Екатерины Великой на подарки своим подданным не только отменным был, но весьма многозначительным и остроумным. Любила матушка государыня значимым подарком одаривать. Захочет, скажем, какой ее старенький сановник какую певичку или танцовщицу в своем дворце наложницей держать, императрица шлет ему в подарок попугая, который на чисто русском языке в самые неподходящие интимные минуты такие вот сентенции изрекает: «Стыдно старику дурачиться». Само собой: «Богу богово, кесарю кесарево», что разрешается шестидесятилетней царице, запрещено ее шестидесятилетнему сановнику. Или пьянице со значением вручается подаренный императрицей золотой кубок. А когда один из ее фаворитов, большой охотник до женских рукоделий, подарил ей собственноручно вышитую диванную подушечку, она в ответ подарила ему бриллиантовые серьги. Намек, что не гоже, дескать, мужчине, да еще ее фавориту, женским занятием увлекаться.

Г. С. Мусикийский. Семейный портрет Петра I. 1716–1717 гг. Миниатюра.

Г. С. Мусикийский. Портрет Екатерины I на фоне Екатерингофского дворца в Санкт-Петербурге. 1724 г. Миниатюра.

Узнав, что владимирский наместник берет взятки, она послала ему в подарок в день Нового года кошелек с метр величиной. Самое прискорбное для наместника было то, что он, не подозревая подвоха, развернул подарок царицы во время званого обеда на глазах многочисленных гостей, которые поняли значение такого подарка.

Если уж мы коснулись «доброты» Екатерины Великой, то скажем, что императрица, склонная к романтизму, не избежала его и в подарках своим подданным. Приносят, скажем, какому вельможе от царицы простой цветочек в глиняном горшочке, так, дрянцо — герань там или фуксию, он значение сие силится понять, во все стороны горшочек вертя и ничего не понимая. Глядь, а в стебелек цветочка драгоценный камень воткнут, цены неимоверной. Или вручают кому в подарок от царицы простой дешевый железный рукомойник, он понять сей намек не может и силится сообразить, что он такое сделал, что царица на него обиделась и такой подарок сделала, глядь, а вместо воды из рукомойника дождь драгоценных камней сыплется. Вот какая не только умная, но и остроумная государыня была.

Другие царицы так не изощрялись в подарках. У них традиционно: фаворитам должности и дворцы, фрейлинам — старые платья. Только старые, ни в коем случае не новые. И пусть бы попробовала какая придворная перещеголять царицу в роскоши платья или туалета, она живо бы или своей должности лишилась, или страшное наказание понесла. Так, Елизавета Петровна, претендующая на звание первой красавицы Москвы и Петербурга, вдруг на балу увидела в волосах красавицы фрейлины Лопухиной белую розу, а точно такую же розу имела в этот момент царица на своей царственной головке. Не смущаясь многочисленного общества, царица в дикой ярости схватила бедную Лопухину за косы, пригнула ее к земле и, ругаясь, как хороший извозчик (а ругаться-то она умела!), оттяпала ей часть косы вместе с кусочком кожи. А когда от ужаса Лопухина упала в обморок, Елизавета Петровна пожала плечами и, положив свою ручку на плечо кавалера, продолжала танцевать менуэт, который танцевала лучше всех в Петербурге. Она потом этой несчастной Лопухиной прикажет язык отрезать и выпороть публично.

Розу прицепила! Непростительная оплошность с вашей стороны, дорогая фрейлина! Воспитываясь при монаршем дворе, пора бы знать, что первенство по красоте и прочим качествам принадлежит монарху. Вон Клавдий Тиберий чуть под меч не попал, когда при начинающем лысеть Калигуле явился в блеске своей пышной чуприны. «Как ты смеешь ко мне с такими волосами являться? — закричал на него Калигула и тут же приказал страже: — Снять ему голову». На что Клавдий Тиберий с еще большей силой закричал слугам: «Чего уставились, олухи? Не слышали приказа императора? Он вам приказывает снять мне волосы». Словом, своей остроумной находчивостью жизнь свою спас для будущего блага Римской империи.

Екатерина I запретила дамам убирать алмазами обе стороны головы. Им разрешалось украшать только левую часть, правая была приоритетом царицы. Она одна могла носить горностаевые меха с хвостами, другие дамы щеголяли «без хвостов». Прямо сатира из журнала «Крокодил»: «Горят от зависти безлисые подруги». А еще одежда царицы отличалась от прочих смертных дам длиною рукавов ее сорочки. Длинные тонкие полотняные рукава наматывались на руку, и на такое мешающее делу и движениям изобретение шло 20 аршин материи. Екатерина же Великая, наоборот, в нарядах уподоблялась русским крестьянкам. Ее платья напоминали русские сарафаны.