Любовный ченч

– Шишка и ссадина ерунда. Жаль, что твоя красивая ножка пострадала. – Однако не отчаивайся, у тебя еще осталось много неповреждённых и красивых мест, которые, как я полагаю, имеют уйму поклонников, – рассмеялся Серж.

– Нет, вы всё-таки неисправимый хам, – с любовью в голосе промурлыкала Жюстин. – Я хочу массаж! Сделайте мне его, пожалуйста!

Серж присел на край кровати, аккуратно взял загипсованную ногу девушки и придвинул к себе ближе, чтобы начать массаж ступни. Однако его взгляд невольно вошёл вглубь её раздвинутых ног, где виднелась узкая тёмная полоска, – по его телу пробежала лёгкая дрожь. Лучше бы я этого сейчас не видел, – подумал он, критически оценивая нарастающее волнение.

Ступня больной ноги Жюстин была холодной. Он начал делать слабые круговые согревающие движения,

– Боже мой, как же мне хорошо! – сладостно застонала Жюстин.

Закончив массаж Серж подошёл к журнальному столику, на котором стояла ваза с красивыми жёлтыми розами

– Кто подарил тебе эти розы? – поинтересовался он.

– Я не скажу вам! – кокетливо заявила Жюстин. – Хотя, пожалуй, скажу, – решилась она на откровение. – Даритель этих прекрасных цветов – мой доктор, красивый молодой человек, внешностью похожий на Алена Делона, который с нетерпением ожидает, когда я окончательно поправлюсь.

Серж, будучи человеком недоверчивым, тут же высказал предположение, что розы, скорее всего, из госпитального розария, и являются необходимым атрибутом больничной палаты. На его слова Жюстин обиженно шмыгнула носом и укрыла себя с головой простынью.

– Любимая, позволь обратить твоё внимание на то, что ты, не успев слезть с санитарных носилок, уже расплескала свои чары на доктора-Айболита, который сломя голову помчался тебе за цветочками. – Расскажи мне, как это было? – ухмыляясь, попросил он её. – Хотя не нужно, я сам нарисую эту картину…

Серж вытащил из вазы все розы, подошёл к Жюстин, встал перед нею на колени и начал свой страстный монолог.

– Милая Жюстин! – чувственно произнёс твой Айболит. – Позвольте мне подарить вам эти цветы. Я перецеловал каждый лепесток этих жёлтых роз, как целуют любимые уста девушки. Цветы так свежи, как будто только что срезаны, на них лежит то ли роса, то ли вечерняя влага, то ли ваши слезы. Я вдыхаю их запах и ощущаю аромат духов. А они мне говорят, что-то такое, что невозможно выразить на человеческом языке. Я счастлив Жюстин, что судьба меня свела с вами в больничной палате. Я вижу вас перед собой и чувствую, как сильно вы нуждаетесь во мне. Я буду вашим ангелом хранителем. Я вылечу вас. Вы вновь будете здоровы, веселы и счастливы…

Краем глаза Серж видел, как девушку тронули его слова. По её щеке пробежала слеза, и она тихо заплакала.

– Почему же мне никто и никогда не говорил таких красивых слов. Разве я их не заслуживаю?

– Конечно же, заслуживаешь. Эти слова предназначены для тебя, поэтому ты их сейчас и услышала, – поспешил заверить он её.

– Подойдите ко мне, пожалуйста! Глаза Жюстин страстно умоляли его об этом.

Серж подошел к ней, стараясь не возбудиться от близости. Нельзя позволить себе отпустить поводья и дать разгореться пожару, – мысленно убеждал он себя. Но только стоило прислонить её маленькую голову к своей груди, как он сразу почувствовал заметное возбуждение, пробежавшее по всему телу. Более того, стало понятным, что объятие возбуждает не только его одного. На щеках у Жюстин появился слабый румянец, а её дыхание заметно участилось. Он погладил ладонью её спину, задержал руку на талии и ещё ближе притянул девушку к себе.

– Не больно? – спросил он, с опаской глядя на загипсованную ногу, которая прильнула к его бедру.

– Нет, мне очень приятно, – заверила его Жюстин, и ещё сильнее прижалась к нему своим хрупким телом.

Теперь их объятия не слишком отличались от объятий влюбленных. Она издала едва слышный стон. И он чутко уловил этот звук и понял, что их желания совпадают.

– Кажется, вы чувствуете то же самое, что и я, не так ли? – промурлыкала она.

– Да. Я чувствую тоже самое.

Серж не сразу нашёл в себе силы, чтобы выпустить её из своих объятий. Жюстин смотрела на него заволоченными, словно небо перед грозой, глазами. Её сексуальную привлекательность невозможно было игнорировать. Чувственные губы, её томные глаза, красивые, цвета багровеющей осенней листвы волосы, приятный тембр голоса сводили его с ума, всколыхнули всё его естество.

Серж отчетливо сознавал, что его поступками сейчас движет врожденный инстинкт мужчины-самца, который был присущ его далекому предку миллионы лет назад. И этот инстинкт заставлял его забыть об осторожности и побуждал овладеть объектом своего вожделения незамедлительно, пусть даже в такой непростой ситуации, в которой они оказались.