Любовный контракт

Он так полон энергии, что сразу же выскакивает на сцену и занимает свое место на подиуме, не дожидаясь всей этой помпы и церемоний, на подготовку которых он заставил нас потратить три дня.

― Здравствуйте, друзья мои! ― кричит он в микрофон.

Толпа аплодирует ему в ответ, словно невероятно благодарна за то, что он только что превратил крышу в ни с кем не согласованное место для сушки волос.

― Спасибо всем за то, что вы здесь! Я только что вернулся с нашей базы во Флориде и рад сообщить, что мы еще никогда не были так близки к коммерческим космическим полетам! Менее чем через два года, друзья мои, вы сможете потягивать мартини на Луне!

Ангус хорошо известен своими дикими обещаниями и возмутительными амбициозными планами. Половина того, что он говорит, никогда не происходит, но даже в этом случае вторая половина впечатляет.

Я не думаю, что Салливан настолько наивен, чтобы полагать, что в ближайшее время он будет потягивать лунный мартини, но, тем не менее, он выглядит довольным этим заявлением. Он пытается это скрыть, но я вижу, как улыбка касается краешка его губ.

― На самом деле, ― говорит Ангус, ― дела идут настолько хорошо, что мы собираемся открыть второй кампус прямо здесь, в Лос-Анджелесе!

Толпа замирает. Даже я ошеломлена ― не говоря уже о том, что напугана. Это грандиозный проект, и я знаю, кто будет выполнять всю грязную работу.

Странно, но единственный человек, который не выглядит удивленным, ― это Салливан. Когда он слушает моего босса, его губы подергиваются так, что видно блеск зубов.

У меня появляется очень плохое предчувствие.

― Ты знал об этом? ― шиплю я.

― Шшш, ― говорит Салливан.

― Как только мы найдем подходящий участок земли, мы начнем строительство, ― объявляет Ангус. ― И через год вы увидите эти прекрасные, яркие галактические ракеты, мчащиеся по небу!

Толпа в экстазе, но не от перспективы выпить мартини на Луне, а от огромного пирога, который предлагает Ангус. Будь то журналист, изобретатель или инвестор, каждый из присутствующих лихорадочно думает, как урвать свой кусок… включая человека, стоящего рядом со мной.

― А теперь давайте начнем вечеринку! ― кричит Ангус.

― Пойдем потанцуем. ― Переплетя свои пальцы с моими, Салливан тянет меня в толпу.

Он кладет руку мне на поясницу, достаточно высоко, чтобы не показаться вульгарным, но достаточно низко, чтобы его мизинец упирался в верхнюю часть моей задницы.

Конечно, он хорошо танцует. Черт его возьми.

Это ужасно странно.

Салливан пахнет почти так же, как и раньше. Но выглядит он по-другому ― волосы короче по бокам и длиннее сверху. Щетина на его челюсти темнее, сама челюсть стала шире и тяжелее.

Он весь стал массивнее. Меньше мальчика, больше мужчины. Его спина напрягается под моими пальцами.

Я наступаю ему на ногу.

― Ты сделала это специально?

― Да.

Нет, просто я неуклюжая.

Я никогда не танцевала на вечеринках Ангуса. Это кажется шокирующим. Я кручу головой, пытаясь проверить состояние бара и фуршетного стола и одновременно следя за самим Ангусом, который, должно быть, недоумевает, почему я до сих пор не стою рядом с ним.

― Расслабься, ― говорит Салливан. ― Все идет хорошо.

― Откуда ты знаешь?

― Потому что все улыбаются. Слышишь? ― Он кружит меня, быстро и эффектно, легко управляя мной, как йо-йо. Моя юбка развевается. Пожалуйста, скажите мне, что я не продемонстрировала всем свое нижнее белье. ― Это гул счастливой вечеринки.

Он прав ― звон бокалов, болтовня гостей и тихая музыка ― это звуки гармонии. Даже Ангус выглядит довольным, хотя и бросает любопытные взгляды в мою сторону. Наверное, ему интересно, кто пригласил Ченнинга Татума.

― Я не должна танцевать, ― шиплю я.

― Почему? ― говорит Салливан. ― У тебя хорошо получается.

Я не очень хорошо танцую, но Салливан создает впечатление, что это так. Он так уверенно ведет, что мне не остается ничего, кроме как следовать за ним, его рука прижата к моей спине.

Он не смотрит на Ангуса. Салливан не отрывает от меня взгляд, будто пришел сюда, чтобы увидеть только меня. Как будто остальных участников вечеринки не существует.

Это смущает и волнует, и я продолжаю заставлять себя не краснеть. Меня не привлекает этот мужчина, и мне все равно, как хорошо он пахнет.

Я твержу себе это, когда он притягивает меня ближе, наши сцепленные пальцы прижимаются к его груди. Хотя я знаю, что все это ― часть какого-то странного спектакля, трепет в моей груди кажется слишком реальным.

Я не влюблена в Салливана.

Я никогда не была влюблена в Салливана.

Да, я часто пялилась на него на уроках математики. Но с чистой ненавистью, уверяю вас.

Он был угрюмым, агрессивным, высокомерным, требовательным… и, очевидно, ничего не изменилось.

Этот трепет в моем животе ― просто нервы. И смятение. Он ведет себя очень странно. Вот и все.

― Почему мы танцуем? ― бормочу я. ― Я думала, ты хочешь встретиться с Ангусом?

― Несомненно, ― говорит Салливан с совершенным спокойствием.