Любовный контракт

На палубе Винни Легран в своем наряде подружки невесты, библейски черном и пуритански белом, говорила с кем-то по мобильному телефону. Потом она взорвалась, как вулкан:

— Ты только представь себе, кто это, Стю!

В день своей свадьбы, рядом с очаровательной невестой, залитый лучами заходящего солнца, он казался совершенно беззаботным.

— Да кто бы это ни был, пошли его подальше! Я занят…

— Это Кашилогган! — прошипела Винни.

— Кто?!

— Кашилогган! Торговец оружием, миллиардер, недавно освобожденный из тюрьмы. Он хочет знать, почему «Маккензи, Торонто» не продало его мемуары, купленные всеми странами мира, в Израиль!

— Так объясни ему, Винни, тебя для этого и взяли на работу в Торонто.

Стюарт обладал редкостным умением без лишних слов спихивать на других свои неприятности. Она бы на его месте, подумала Оливия, засуетилась и поспешила выхватить у Винни телефон, чтобы поскорей все уладить. Как бы ей хотелось иметь такой талант — сохранять спокойствие, когда речь шла о больших деньгах. Даже на ее свадьбе, украдкой шепчась на палубе, другие важные «шишки» из числа Маккензи не отходили далеко от телефонов и факсов, чуя запах денег.

Винни схватила за руку Эштона Доура Кливера, который мучился морской болезнью, хотя в это время яхта стояла на якоре и никуда не двигалась.

— Эштон, мне нужен ваш официальный совет!..

— Только и всего? — спросил Стюарт, и они с Оливией рассмеялись.

Мэгги снова проплыла в своем кремово-розовом кружевном платье и картинной шляпке с искусственными шелковыми розами — больше похожая на невесту, чем сама Оливия.

— Дорогая, — сказала она Оливии, — уйдем с палубы — закатный свет тебя не красит. Ты вся какая-то розовато-лиловая — я тебе говорила, не надевай голубое! Но ты еще не такая розовая, как твой отец. Старый господин в подпитии становится вообще пурпурным, когда солнце заходит над его лысой головой.

— Ну, разве она не прелесть? — сказала Оливия мужу, и оба хихикнули. Семья — это была такая помеха, такая обуза!

Медовый месяц оказался для Оливии радостным опытом. Стюарт был терпелив, восхищался ее невинностью и под его уверенным руководством она превратилась в страстную, удовлетворенную женщину, которой и рождена была стать.

Нежный, страстный, веселый и возбуждающий, Стюарт превратил каждый день — и каждую ночь — медового месяца в замечательное воспоминание. Оливия была в восторге, что вышла за него — совершенного любовника, о котором всегда мечтала и которого подсознательно ждала.

ГЛАВА 8

Мидхэрст, Кент, 1990

Завершив четырехнедельный свадебный круиз по Эгейским островам, Оливия вернулась на рабочее место загорелой, отдохнувшей и бесконечно счастливой.

Бэрди Гу оставалась чужой в этом шикарном здании двадцать первого века с компьютерными экранами в кабинетах и незаполненными ящиками столов. Она плакалась Оливии: ее кофеварка безнадежно устарела в сравнении с канадскими автоматами на каждом углу, которые изрыгали не только кофе любой крепости, сладости и температуры, но также чай, какао, горячий шоколад, молочные коктейли и фруктовые соки. С этим она конкурировать не могла, теперь никто больше не желал отведать ее кофе из свежеподжаренных зерен!

Может быть, думала Оливия, это потому, что мисс Гу как следует кофе не фильтрует и впечатление такое, словно пьешь раствор вулканического пепла. Однако ей не хотелось задевать чувства Бэрди и она лишь спросила:

— А почему у вас рука перевязана?

— Обожглась, вот почему! — Бэрди стремительно развернулась и бросилась бежать, врезавшись в Броди Форрестера, коммерческого директора.

— Смотрите, куда идете, мистер Форрестер! Сюда никто не позволяет себе заходить без приглашения!

Самодовольный, как всегда, он игнорировал ее выпад.

— Я принес вам оттиски, которые вы хотели видеть, Оливия.

— Спасибо, Броди. Бэрди как раз принесла мне чашечку кофе; садитесь и присоединяйтесь, пока мы обсудим последние итоги продаж.

Тем временем Данкерс, затянутый в красивую новую форму службы безопасности, темно-зеленую с золотым шитьем, стоял за красивой новой приемной конторкой и вручал входящим, желающим посетить внутренние помещения корпорации «Маккензи», маленькие пластиковые пропуска.

Он продолжал воевать с другими охранниками фирмы, которым не нравилась его привычка сушить свой мокрый зонтик среди высокотехнологичных и чувствительных ТВ-мониторов. В отсутствии Оливии и Стюарта они жаловались начальству на старомодные манеры и привилегированное положение мистера Данкфорда.