Любовный напиток в граненом стакане

— Буду, — буркнул он, думая о своем. — Какая-то и в самом деле ерунда получается. Давал себе слово ни о чем тебя не спрашивать, а сейчас прямо-таки на языке вертится: как ты это делаешь?

— Если хочешь, я расскажу, — пожала она плечами. — Но в обмен на кое-какие откровения. Что ты увидел во мне в тот первый раз, когда мы встретились?

— Некий бесовский огонек.

— А потом ты решил, что ошибся?

— В отношении женщин я никогда не ошибаюсь.

Вот и первая зацепка. Егор, оказывается, самоуверенный. С одной стороны, это хорошо, а с другой, плохо — он не анализирует своих действий и ошибки, конечно, совершает, но их не видит.

— Иными словами, ты ошибаешься, но только в отношении мужчин?

Он задумался.

— Вообще-то я слишком хорошо знаю людей. И мужчин тоже. И сказать, что ошибаюсь всегда, не могу. Ошибся я только однажды, когда думал, что мой друг действительно мне друг. Проглядел предателя под носом.

— И что ты с ним сделал?

— Убил.

До встречи с Егором у Аллы никогда не возникала потребность разбирать характер человека по косточкам.

А теперь она крутила так и эдак, анализировала, точно собиралась диплом по психологии писать.

Он должен был принадлежать ей. Весь, с потрохами. Изучив его, возможно, она обойдется без приворотов.

Своими вопросами она, видимо, как-то его растревожила. Он тоже стал задумываться и что-то про себя прикидывать.

И в постели он был какой-то непривычно тихий и даже ласковый. Правда, Алла этим не обольщалась, уверенная, что его надолго не хватит.

Не ошиблась.

Ушел Егор рано. Даже странно было, что он аристократ... С чего она взяла, что он аристократ? Просто откуда-то знала, и все... Так вот, он никогда в постели не залеживался. Вставал в шесть утра.

А взять хотя бы Игоря, ее брата. Тот любил покайфовать, понежиться, побаловать себя, а Егор не давал спуску ни другим, ни себе. Может, Робин Гуд на современный манер?

Кем бы он ни был, но дело оборачивалось так, что ее притворная покорность стала Алле наскучивать. Умный-то умный, а дурак, подумалось ей. Как все было бы хорошо, если бы он довольствовался тем, что имеет. Алла бы не лезла в его дела, он — в ее. Имели бы немалые деньги, жили в свое удовольствие... Поженились.

У Гармашихи не было детей, но Алла не хотела повторять ее жизнь. Это раньше ведьмы непременно жили на окраине села, на краю болота, в самом опасном районе города и внушали людям страх одним своим отшельничеством.

Сейчас такому человеку мало бы кто поверил. Это было бы не престижно. Все равно что ходить на прием к бомжу или последнему бедняку.

В современной жизни ведьме необходимо производить на людей впечатление. Экстрасенс, ясновидящая должна иметь кабинет, расположение и обстановка которого внушали бы уважение денежным клиентам. И чтобы они знали: она берет за свои услуги дорого, потому что они того стоят. А если ведьма не имеет денег хотя бы на то, чтобы приобрести себе приличное жилье, чем она может помочь другим людям?

Или если она не имеет своей семьи, то может ли она дать ее другому?

Ребенка ей тоже хотелось иметь. Ее занятия — это всего лишь работа. Неужели и в жизни уподобляться Гармашихе? Чтобы все тебя боялись? Или, как у Гоголя, бегали в темноте, втайне от других, и уже с порога ждали чуда?

Нет, Алле клиент должен доверять, как психоаналитику. А если и бояться, то в глубине души. Совсем уж без страха человек не может. Ему надо от чего-то заводиться...

В общем, Егор ушел, и Алла тоже не стала больше ложиться. У нее было дело. Как раз до приема клиентов оставалось почти три часа, так что она вполне могла поискать какой-нибудь древний рецепт в книге Гармашихи. Такой стопроцентно надежный. Не то чтобы она его решила тут же на Егоре опробовать, но хотела привести свое мастерство в боевую готовность.

И таки Алла кое-что нашла. Жалко, спросить о деталях было не у кого. Потому следовало рецепт как следует изучить, а потом уже пробовать на свой страх и риск.

Она так увлеклась своими изысканиями, что забыла о времени. Привел ее в себя стук в дверь, когда до приема у нее оставалось еще пятнадцать минут.

Первым клиентом сегодня у нее, как ни странно, оказался родной братец Валерик. Средний. Тоже пошел по кривой дорожке, но в отличие от Игоря работать в коллективе он не любил. Этакий волк-одиночка. Как говорили в его среде, брал на гоп-стоп прикинутых дамочек.

— Привет, сеструха, чаем напоишь?

— Через пятнадцать минут у меня прием.

— Прием! Прямо как врач. Ладно, за пятнадцать минут успеем.

— Опять денег просить пришел?

Он довольно ухмыльнулся:

— Не угадала. Сегодня я пришел отдать тебе долг. Сколько я у тебя брал? Где-то сто гринов, правильно? Вот тебе мобильник навороченный. Будем считать, мы в расчете. Он гринов триста стоит, не меньше. Смотри, почти новый.

— Сколько раз говорила тебе, не таскай сюда ничего ворованного! — разозлилась Алла.

— Разошлась! Вынь из него сим-карту, вставь свою, никто ничего не узнает. Рупь за сто, ты себе такого не купишь, жаба задушит.

— Ладно, — согласилась Алла, только чтобы Валерка отстал. — Лучше бы ты работать куда пошел. Заметут ведь опять.

У братца уже была одна ходка в зону.