Любовный нокаут

Я откинулась на спинку кресла, чувствуя рядом его плечо, и мне вдруг захотелось свернуться калачиком, как в ту ночь, когда у нас уже не было сил целоваться и осталась всего пара часов для сна. Я подумала, что он, наверное, тоже знает, как я истощена, и слегка подвинулся, чтобы я могла положить голову на его плечо.

В этот момент он передал мне свои наушники.

Я слишком расслабилась, чтобы ответить ему тем же, поэтому просто послушала композицию. Раздались первые зыбкие звуки прекрасной песни Норы Джонс «Пойдем со мной», словно приглашая меня поступить так же.

Музыка и слова ее наполнены такой чувственностью, что я невольно вспоминала ночи, которые мы с Реми провели вместе, те мгновения, когда мы самозабвенно целовали друг друга, и меня бросило в жар. Неожиданно он наклонился ко мне, чтобы послушать, что звучит в моих наушниках, и я могла вдохнуть его свежий мужской запах, от чего мускулы промежности уже привычно болезненно сжались. Я тут же схватила свой плеер и выбрала недавно появившуюся песенку про чудо-боксера, который необычайно силен и всех побеждает. На самом деле мне хотелось бы поставить ему «Айрис». Что-то, что говорило бы о моей страсти к нему, о том, как я хочу, чтобы он занялся любовью со мной. Но команда беспокоилась из-за физического состояния Реми, и я знала, что то, чем мы с ним занимаемся ночью – как бы это ни называлось, – вовсе не способствует поддержанию спортивной формы. Как бы я ни стремилась продлить эти моменты, как бы ни жаждала того, что за ними может последовать, я не имела права причинять ему вред. Он слишком важен и для команды, и для меня.

Я любовалась его профилем, пока он слушал песню. Сначала лицо его сохраняло непроницаемое выражение. Когда он, наконец, поднял голову, в его потемневших глазах сквозило беспокойство.

– Значит, ты поставила мне песню про боксера?

Я кивнула.

Он отбросил мой плеер с недовольной гримасой. А затем развернулся, схватил меня за бедра и рывком усадил себе на колени. Я буквально перестала дышать, когда поняла, как сильно он меня хочет.

– Поставь другую, – потребовал он.

Я содрогнулась, увидев его наполненный первобытной силой взгляд, но покачала головой.

– Мы не можем это продолжать, Реми. Тебе нужно хорошо высыпаться, – едва слышно прошептала я.

– Поставь мне другую песню, Брук.

Его голос звучал так настойчиво, что я хотела было возмутиться, но на самом деле… меня это возбуждало. Ему нужны выбранные мной песни так же сильно, как и мои поцелуи, и от этой мысли у меня закружилась голова. Ну что ж, хорошо. Если он этого хочет, значит, сегодня ночью мы должны пойти до конца и заняться наконец любовью по-настоящему, вместо того чтобы заводить друг друга. Поэтому я нашла в плей-листе «Айрис» и поставила ее. Я выпрямилась и следила за выражением лица Реми, когда он слушал эту песню. Лицо его по-прежнему казалось непроницаемым, но когда он поднял голову, его глаза горели лихорадочным блеском. Сидя у него на коленях, я чувствовала его возбужденный, пульсирующий в такт с биением сердца член.

– Согласен, – неожиданно произнес он.

– С чем ты согласен?

Он бросил взгляд в сторону других пассажиров, а потом схватил меня за волосы и опустил мою голову, чтобы провести языком по моим губам.

– Согласен с выбором песни.

Вздрогнув, я отпрянула от него.

– Реми… У меня никогда раньше не было серьезных отношений. И я не собираюсь тебя ни с кем делить. Пока ты со мной, ты не можешь быть с другими женщинами.

Он провел большим пальцем по моей влажной нижней губе, пристально глядя на меня.

– А у нас не будет никаких отношений.

Я недоуменно смотрела на него, чувствуя, как в груди разбивается сердце.

Он сжал меня обеими руками и тесно прижал к себе, скользя носом по моему уху.

– Когда я возьму тебя, ты будешь целиком и полностью принадлежать мне, – произнес он, и в голосе его звучали нежность и обещание любви. – Можешь в этом не сомневаться.

В глазах его горело неутоленное желание, а от слов «ты будешь принадлежать мне» я чуть не расплавилась.

– Но я хочу, чтобы ты сначала узнала, каков я на самом деле, а потом сама скажешь, захочешь ли после этого быть моей.

– Но я и так уже знаю, что хочу быть твоей, – возразила я.

Он смотрел на мои губы с таким неприкрытым влечением, в глазах его отражалась такая мучительная боль, что я была потрясена открывшейся мне темной бездной. Он провел рукой по моей обнаженной руке, и волоски на ней тотчас же встали дыбом.

– Брук, я хочу, чтобы ты сначала поняла, кто я. Какой я на самом деле.

– Это же не мешало тебе иметь кучу женщин без каких-либо условий, – продолжала упрямиться я.

Он положил свою большую ладонь мне на попу и прижал к себе еще крепче, всматриваясь в мое лицо полными желания глазами. А я тонула в их глубине.

– Это мое условие касается только тебя.

По моему телу прокатилась дикая волна вожделения, когда я осознала, что он мне только что сказал.

Он пока не собирался заниматься со мной любовью.

А это все, о чем я могла думать. Все, чего я хотела в этом мире.