Любовный треугольник (СИ)

— Ага. Прямо как в океане. Тишь да гладь, — ржёт придурок, а потом толкает меня локтем в бок, — вон смотри какие экземпляры.

Прослеживаю его плотоядный взгляд.

Возле бара стоят две девчонки. Одна армянка, вторая нет. В груди толчок происходит, когда глазами напарываюсь на стройную фигурку с длинными светлыми волосами, переброшенными через одно плечо.

Машинально вперед подаюсь, но потом тут же оседаю, когда понимаю, что это просто блондинка… смутно похожая на Олю.

— Зацепила, да? — цепляется за мою реакцию Карен, — Щас я их приведу.

— Не надо, — торможу его порыв, — я не буду с ней спать.

— Почему? Вон как глаза загорелись.

— Слушай, если тебе хочется, можешь обеих забирать. Мне не интересно.

На размышления у него уходит буквально секунда.

— Вариант принят и одобрен, — довольно потирая руки, Карен встает и направляется к ним.

Я же наливаю себе еще одну рюмку и выпиваю.

Слушать меня он, конечно, не стал, и уже через пару минут обе девушки усаживаются за наш стол.

— Дава, знакомься. Наши новые обворожительные знакомые. Ирэн и Ольга.

Да блядь….

Блондинка Ольга опускается рядом со мной.

— Приятно познакомиться, — откровенно улыбается, забрасывая ногу на ногу.

— Взаимно.

— Итак, девушки, что пьем? — тут же окучивает их Карен.

— Какой-нибудь коктейль. Не слишком крепкий, — отвечает эта Оля.

Веду глазами по стройным бедрам, цепляюсь за длинные острые ногти, покрытые серебристым лаком. Большая упругая грудь, тонкая шея и зубы, впившиеся в нижнюю губу. Прикусив их, смотрит на меня из-под ресниц.

Выдыхаю дым в сторону, и прикрыв глаза, роняю голову на спинку.

Не хочу её трахать. И имя Оля ей не идёт.

Это имя священно.

Оля — это про чистоту. Оля — это гордость и самоуважение. Оля — это… та, кто никогда не будет смотреть вот такими глазами и глупо хлопать ресницами, давая понять, что не против одноразового перепиха.

— Почему ты грустный? — звучит рядом с ухом.

— Видишь, Дав, не один я вижу, что с тобой что-то не так, — подначивает Карен.

Открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Красноречиво указывает кивком головы на блондинку.

— Я не грустный. Я сам источник радости. — отвечаю ей, туша в пепельнице сигарету.

— И со мной поделишься радостью? — тут же подхватывает она вайб и кладет ладонь мне на колено.

— Нет. Я очень жадный. И радостью своей не делюсь.

Сбросив её руку, встаю и направляюсь к бару.

— Забирай обеих, — хлопаю по плечу друга по пути.

Домой пока ехать не хочу.

Усевшись, заказываю себе еще коньяка. Внутри вакуум и эта пустота затягивает в себя буквально все эмоции, которых у меня в последнее время нет.

Часть из них показывается на поверхности, когда пацаны мои отвлекают меня. Гор с Арсеном наседают каждый вечер, и отказать им в совместном проведении времени я не могу. И не хочу. С ними мне легче. С ними понимаю, что не напрасно всё.

В джинсах вибрирует мобильный, и я, достав его, пару секунд всматриваюсь в цифры незнакомого номера.

Поздний вечер на дворе, кто звонить может?

— Слушаю.

— Добрый вечер. Даниэлян Давид Тигранович?

— Да, это я.

— Ваш контакт нам дали, как основной с кем можно связаться в экстренном случае, — произносит ровно женский голос.

— В каком экстренном?

— У Вашего отца сердечный приступ. Он сейчас в реанимации. Вы могли бы приехать?

Меня парализует. На автомате выпрямляюсь. Все функции организма будто отключаются, запуская его работать на автопилоте.

— Я в другой стране. Но я буду завтра. Сделайте всё, что можете.

Как доезжаю до дома — не помню. В состоянии робота звоню в аэропорт и бронирую билет на ближайший рейс. Поднимаюсь в спальню, включаю свет, достаю чемодан и начинаю кидать в него вещи.

— Давид, — сонная Ани привстаёт на постели и почти сразу же соскакивает с неё, увидев, что я делаю, — что происходит?

— У отца приступ. Я еду к нему.

— Господи… — оседает обратно, прикрывая рот рукой, — но как же? Как же Лусинэ? Она в курсе?

— Не знаю. Я съезжу сначала сам.

Паспорт, деньги. Всё кладу в барсетку.

— Как сам?

— Вот так.

— Ох, бедный папа… как же так… — подскочив, жена начинает семенить по ковру. И всхлипывать. — Как же?

— Ани, не истери.

— Лусинэ должна знать, Давид. Он всё-таки её муж.

Оставляю её реплику без ответа.

— Так нельзя делать, как ты, — продолжает она, — Не разговариваешь с ней совсем. Она же переживает. И Тигран Арманович…Мы же знали, что он плохо себя чувствует. Твоя мама говорила. А теперь… Ох… Не выдержал все-таки. Это всё из-за… — резко перевожу на неё предупреждающий взгляд и Ани осекается, — из-за нервов…

32 Давид

— Состояние стабилизировалось, — говорит мне врач, когда я приезжаю в клинику и первым делом нахожу его.

— Он уже не в реанимации?

— Нет. У него был микроинфаркт. Нам удалось быстро купировать приступ. Мы ввели препараты для расширения сосудов и снижения артериального давления, чтобы остановить процесс некротического повреждения сердца и вероятность осложнений.

— То есть всё в порядке?

— Не совсем. У него слабое сердце, которое нужно будет долгое время поддерживать медикаментозно. Никакого стресса, диета и конечно, отдых.

— Я могу к нему войти?

— Конечно, я проведу Вас.