Любовный треугольник (СИ)

Оля поворачивает в мою сторону голову, посетитель улыбается.

— Добрый.

— Я могу чем-то помочь?

— Нет, — легко качает головой он, — разве что уговорите эту красивую девушку дать мне свой номер.

— Боюсь разочаровать, но не получится. У нас запрещено обмениваться с клиентами номерами, — кивком головы указываю Оле в сторону коридора, — Ты можешь идти, Оль.

— Хорошего вечера, — еще раз деликатно улыбнувшись мужчине, она отходит от стола, а он склоняет голову, чтобы оценить её вид сзади.

Намеренно загораживаю её собой, отчего его брови сначала удивленно взлетают, а потом в глазах созревает догадка.

— Я так понимаю, подождать после смены девушку тоже будет бессмысленно? — сощуривается с усмешкой.

— Именно так. Не стоит тратить время напрасно. Надеюсь, Вам у нас понравилось. Всего хорошего.

Разворачиваюсь и направляюсь следом за чеканящей пол Олей.

Спина натянута, походка уверенная, но я знаю, что кроется за этой видимой уверенностью.

Пройдя по коридору, толкаю дверь в свой кабинет и поймав её за талию, заталкиваю внутрь.

— Давид, — шипит рассерженно, выставляя вперед руки. — Ты не имеешь…

— Права, я знаю, — обхватив тонкие запястья, развожу ее руки и свожу за спиной, сократив между нами расстояние.

Моментально пьянею. Сердце галопом несется потому что не видел два дня. У неё сессия по полной программе, на ярмарку пока не приезжает. Ломает меня.

— То, что мы общаемся не значит, что ты можешь вот так вести себя.

— Как? Ты хотела пойти с ним на свидание? — спрашиваю, а самого ревностью душит.

— Нет. Но сам факт… Мне тяжело и так, а ты…

Игнорируя гневные взгляды и то, что Оля пытается вырваться, прижимаю её к себе. Фиксирую, не давая возможности двигаться.

— Я всё исправлю, Оль, — обещаю, глотая её аромат большими глотками.

— Что ты исправишь? — затихает моментально.

— Всё исправлю. Только дай мне время.

— Давид, — вскидывает голову, и я уплываю в зелени больших глаз, — что ты собираешься делать?

— То, что давно должен был.

— Что? — в глазах вспыхивает настоящая паника. Чувствую, как ее сердце начинает скакать по грудной клетке, — Давид, у тебя дети… Я не смогу так. Не смогу знать, что…

— Тттшшш, — надавив ей на макушку, прижимаю к своей груди. Крепко обнимаю, — не спрашивай. Оль, давай без вопросов. Просто доверься мне.

Оля дрожать начинает и всхлипывает. Поднимаю её лицо за подбородок. По щеке стекает слеза.

— Зачем ты? — шепчет, смотря на меня во все глаза, — Я не прошу…

— Ты и не должна, — стираю большим пальцем со щеки слезу. — Но как быть? Ты сейчас здесь. Не ушла. Не можешь, Оль. И я не могу. Без тебя не могу больше… — прижимаюсь губами к её мокрой щеке, чувствуя соль в который раз пролитых слез. — Мне мало вот этого… Того, чего у нас почти нет. Мало просто обнимать тебя, говорить. Я всю тебя хочу. Целиком.

Сминаю большим пальцем её губы. Хотя бы так к ним прикоснуться…

Опустив голову, Оля утыкается носом мне в шею. Кожа становится влажной от её слез.

Я обнимаю её, а она меня — нет. Ладони на грудь мне кладет. А меня от того, что она лишний раз не позволяет себе ко мне притрагиваться, трясёт. Хочу ее руки на себе, губы. Силой заставить обнять, поцеловать… но я понимаю почему она это делает. Я не ЕЁ сейчас… В её голове — я чужой, и позволить себе в мой адрес нечто большее, чем я сам беру — она не может.

— Ани… Ей будет очень плохо… — шепчет виновато.

— Когда ты начнешь думать о себе? — мягко гляжу натянутую спину.

— Я думаю…

— Неправда…

Она замолкает, а я буквально слышу атаку ее мыслей.

— Оль, мне просто нужно время…не исчезай только.

Страх потерять ее настолько сильный, что я иногда просыпаюсь ночью в горячке от того, что мне снится как она уходит. Удаляется, и связь с ней рвётся.

— Не исчезай, слышишь? Я не потеряю тебя еще раз.

Всхлипнув, прижимается ко мне сильнее, но так и не обнимает.

49 Ани

— А Давид когда будет? — спрашивает мама, играя с Гором в «Поехали с орехами».

Сын заливисто смеётся, а я улыбаюсь.

— Должен уже вот-вот.

Обещал сегодня приехать немного раньше, чтобы поужинать с моими родителями.

— Как тут вы вообще, дочь? Грустная какая-то, — спустив внука на пол, внимательно всматривается в моё лицо.

— Всё в порядке, почему ты спрашиваешь? — звучу фальшиво бодро.

Не хочу, чтобы мама знала о том, что происходит в моей семье. Не хочу обременять ее и заставлять волноваться. А она обязательно будет, если поймёт, что что-то не так.

— Глазки у тебя не блестят. Уставшая.

— Да просто закрутилась, — проглатываю ком, вмиг выросший в горле. Только маме всегда удавалось так остро меня почувствовать. Только она видит меня насквозь. — Очень по вам соскучилась, одиноко здесь немного, — всё же выдаю долю правды.

— Представляю. Чужой город совсем. Но это ничего, привыкнешь, а потом и вернетесь. Мы с отцом вон тоже несколько раз переезжали, главное вместе, — мама встаёт и забирает со стола салат. — Пойдём накрывать.

Давид приезжает, как и обещал, ровно в восемь.

— Ооо, зять пожаловал, — хлопает его по спине папа, а после него подхожу я, чтобы поцеловать.

— Привет.