Любовный треугольник (СИ)

— Я знаю, — говорит тихо, — но я правда с ним не сплю.

— Не спишь? Тогда что между вами? Почему Давид постоянно звонит тебе? Сколько это у вас? Месяц, два?

— Ани, тебе лучше об этом поговорить с Давидом.

— Нет. Я буду говорить с тобой. Ты любишь его?

Спрашиваю и тут же отшатываюсь, потому что её глаза отвечают за неё. Меня будто громом и молнией поражает одновременно.

— А он тебя?

И снова ответ в полных сожаления глазах, от которого у меня начинает кружиться голова. Ноги перестают держать, и я едва не оседаю на пол.

Температура тела кажется понижается до минимальной. Меня замораживает.

Давид любит её?

— Как давно? — спрашиваю в никуда, потому что посмотреть на Олю у меня нет сил.

Жжение в задней части головы усиливается, грудь распирает давлением.

— Ани, пожалуйста, — слышу её вздрагивающий голос, и вдруг вспоминаю как однажды видела Давида рассматривающим её фотографии.

Это давно было, когда мы только поженились.

Он курил на крыльце и листал их в телефоне, а я вышла из дома. Там были еще снимки Мариам, поэтому я не придала этому значения. Неужели уже тогда?

С ужасом поднимаю глаза. Оля молча плачет, прикрывая рот рукой.

Он любит её… любит…

Тело покидают силы, и я не в состоянии себя контролировать, опускаюсь на колени.

— Не забирай его у меня, — прошу, чувствуя, как меня начинает трясти.

— Ани, Господи, встань, — бросается она ко мне, а я перестаю соображать адекватно.

Вижу её, представляю, как он к ней уходит, и всё… меня срывает.

Из глаз текут слезы, грудную клетку рвут рыдания.

— Пожалуйста, не забирай, — хватаю её за руки. — У нас маленькие дети. Как они без него? Если Давид бросит нас, я с ума сойду.

— Ани, встань, прошу тебя, — шокировано расширяются её глаза.

Она пытается поднять меня. А я не могу. Сама себе ощущаюсь неподъемной. В груди тяжело бухает из-за того, как спазматически бьется сердце.

Мне кажется, я сейчас умру.

— Я не вынесу этого, — отчаянно тяну её за кофту, — не вынесу. Оля, умоляю.

— Перестань. Поднимись, Ани, пожалуйста.

— Как женщина женщину прошу. Не забирай отца у детей. Я так люблю его. И если…

— Оль?

Мы обе вздрагиваем, переводя взгляды на голос, внезапно прозвучавший, как ушат холодной воды.

Давид, стоя в дверном проёме потрясённо смотрит на нас. При взгляде на меня, его губы искажаются, в глазах мелькает шок, неверие, а потом… Потом он смотрит на неё, и я цепенею. Потому что в её адрес его эмоции приобретают совсем иной характер. Там сожаление, тепло, вина, столько всего, что я, не сдержавшись, роняю руки на пол и громко всхлипываю.

Он никогда так не смотрел на меня…

— Встань, Ани, — гневно подтягивает меня за руку и ставит на ослабленные ноги. — Домой.

Я не вижу Олю, пока покачиваясь, шагаю вперед, только слышу, как она судорожно втягивает воздух за моей спиной.

— Давид, — оборачиваюсь на мужа.

Он отрывает от неё взгляд и, обхватив мой локоть, подталкивает меня к двери.

— Я сказал — домой.

53 Давид

Захлопываю за Ани дверь и обойдя капот, сажусь в машину.

Кровь волнами бьет в мозг, мышцы, как канаты. Завожу двигатель и срываю машину с места так резко, что Ани отбрасывает на спинку.

Она снова всхлипывает, а меня этот звук накаляет до такой степени, что, не выдержав, луплю ладонями по рулю.

— Зачем ты поехала к ней? — выдавливаю сквозь зубы, не отрывая взгляд от дороги.

По крови гуляет ярость, отравляя собой каждую клетку.

— Давид..

— Зачем?

— Хотела поговорить, — резко дернувшись, Ани вцепляется пальцами в мою руку, — Давид пожалуйста, не бросай меня.

Её слова, как электрошок, снова и снова долбящий по сердцу. Первый удар пришелся, когда я услышал в квартире Оли голос Ани. Второй — когда увидел её на полу. Третий, когда посмотрел в полные боли зеленые глаза. И эти удары сука, один за другим хреначат в сердечную мышцу, намереваясь не заставить её нормально работать, а отключить.

— Как ты узнала адрес?

— Я не смогу без тебя, не смогу, — в истерике не слышит меня.

— Адрес? — цежу сквозь зубы.

— Ты не сделаешь этого, правда? Не поступишь так со мной и мальчиками. Не бросишь одних.

— Замолчи, Ани, — сбрасываю её руку, и тут же резко даю вправо, потому что едва не влетаю в едущий впереди седан.

— Давид, я умоляю. Не разводись со мной, — ревёт, теперь уже сжимая моё бедро, — Разве я заслужила такое? Я делала всё, чтобы ты был счастлив. Чтобы наша семья была счастливой. Не бросай нас. Я не вынесу.

— Молчи. Дай доехать домой, — сжимаю руль, упрямо смотря сквозь лобовое.

Только вместо дороги перед глазами выжженный образ до чертиков испуганной Оли.

Сердце сжимается и начинает колоть. Я блядь старался оградить её от малейшего напоминания о моей семье, а Ани …

Неконтролируемо снова бью по рулю, от чего она вздрагивает.

Несусь по проспекту, едва успевая давить на тормоз на светофорах. Ани плачет, уткнувшись лицом в ладони, а меня выворачивает.

Потому что Оля там одна…

Заехав во двор, выхожу из машины и вхожу в дом. Ани плетется следом. Заходит на кухню под прицелом моего взгляда, но ближе чем на метр не подходит. Глаза красные, вид убитый.