Любовный узел

Он откровенно флиртовал с ней и не сомневался, что при первом же удобном случае она окажется в его объятиях. С самого начала он знал, какие чувства она испытывает к нему, хотя она была достаточно умна, чтобы не показывать этого. Не будь он столь циничен, герцог мог бы даже подумать, будто это он добивается ее расположения, а не наоборот.

Но в настоящий момент герцог был готов охотно пойти ей навстречу. Он отлично знал, что среди знакомых ему светских дам редко кто мог сравниться с леди Брэнстон красотой или остроумием. И никто не увидит ничего плохого в том, что она станет его любовницей, коль скоро они будут вести себя осмотрительно и благоразумно.

У него не было никакого представления о том, что думает по этому поводу лорд Брэнстон. Однако леди Брэнстон уже несколько раз очень тонко намекала ему, что муж слишком стар и не способен ее понять. Герцогу было совершенно ясно, что он занимается с ней любовью не так часто, как ей хотелось бы. Поэтому в ее жизни оставалось еще место для любовника.

Герцог давно уже перестал питать иллюзии относительно того, что жены хранят верность своим мужьям. В молодости он полагал, что все «хорошие» женщины были такими же, как его мать, — бесконечно преданными тому человеку, за которого вышли замуж.

Но, приехав в Индию, он обнаружил, что живущие там английские женщины уделяли мало внимания своим мужьям. Да и в других странах всегда находились прелестные дамы, с готовностью прокрадывавшиеся в его комнату под покровом ночи. Или, если они были одни, умолявшие его прийти к ним.

В Лондоне все оказалось также очень просто, поскольку великосветские мужья почти неизбежно после ленча отправлялись в свой клуб и оставались там до того момента, когда пора было ехать домой переодеваться к обеду.

Сначала герцог сказал себе, что ему гораздо интереснее ездить верхом или слушать прения в парламенте, чем заниматься любовью с женщинами. Но всегда находилась какая-нибудь красотка, которая протягивала ему губки и обвивала руками его шею прежде, чем он успевал узнать ее имя.

Он не был бы мужчиной, если бы не поддавался искушению.

Такой образ жизни был общепринятым и даже модным, и, безусловно, он получал от него удовольствие. Он был неотъемлемой частью его нового положения, такой же, как титул, дома, лошади, картины. Не успевал закончиться один роман, как тут же начинался следующий. Причем, находясь в обществе избранницы, он был полностью поглощен ею, но стоило лишь им расстаться, как он напрочь забывал о своей очередной даме сердца.

И лишь изредка, любуясь красивым видом или слушая музыку, герцог задавал себе вопрос: почему в глубине души он испытывает такую неудовлетворенность, ощущение, будто ему чего-то не хватает?

Ответить на этот вопрос он не мог, но знал — именно это «что-то» он и мечтал найти, отправляясь странствовать, подобно Ясону, в поисках золотого руна.

Возвращаясь домой из Девоншир-Хауса, герцог поймал себя на том, что большую часть времени думает об Анастасии. Тем не менее он был исполнен решимости больше не видеться с нею.

Он был уверен, что следующие несколько дней, проведенные в Линде в обществе леди Брэнстон, окажутся очень приятными. Она поможет ему забыть об экзотических прелестях Анастасии, которые та предлагала ему вкусить во второй раз.

— Никогда, никогда больше! — вслух поклялся он себе и сам удивился тому, как твердо прозвучал его голос.

Он лег спать, но сон не шел к нему. Наконец в четыре часа утра он встал, раздвинул портьеры и взглянул на небо.

Занимался бледный рассвет. Звезды мерцали и гасли, сизый утренний туман расползался по Гайд-парку.

Герцог подумал о том, как прекрасен должен быть Линд в эту пору, и внезапно ему страстно захотелось увидеть этот величественный дом на берегу озера.

«Чего ради я торчу здесь, вместо того чтобы кататься верхом на великолепных лошадях, полной грудью вдыхая свежий воздух?» — спросил он себя.

И тут же подумал, как замечательно было бы сейчас плыть по неисследованной реке на дау[7] или ехать по пустыне, устремляясь в бесконечность, туда, где небо сливается с песком.

Но, быстро опомнившись, герцог сказал себе, что ему не следует жаловаться на судьбу. Разве герцогу Линдбруку чего-то не хватает? Чего еще ему было желать?

Он опустил жалюзи, задернул портьеры, снова лег в кровать и заставил себя думать о леди Брэнстон и о том призыве, который таился в ее голубых глазах.

— Она, безусловно, очень привлекательна, — пробормотал он.

Но прошло еще много времени, прежде чем ему наконец удалось уснуть.

Герцог решил отправиться в Линд сразу же после завтрака. Поездка должна была занять всего два с половиной часа.

Его фаэтон, способный развивать огромную скорость, был запряжен четверкой великолепных лошадей.

Когда герцог подобрал вожжи, на губах его заиграла улыбка. Он подождал, пока грум устроится сзади, потом тронулся с места, довольный тем, что едет один и что никто не будет мешать ему праздной болтовней и отвлекать от управления лошадьми.

А править такими лошадьми было несказанным удовольствием.