Любушка-голубушка

И она подмигнула Любе, которая смотрела на нее во все глаза, внезапно осознав, что Светка нарочно отвлекла Викторову жену и задерживала ее разговорами, чтобы Виктор и Люба могли поговорить. Боже ты мой, а Светка, оказывается, многое знала, понимала и о Любе, и о Викторе… о чем еще?

– Ой, не знаю, – нерешительно бормотала Люба, – не знаю я, что скажет Степа, как он на это посмотрит…

Жуткий вопль донесся со стороны холодильника. А потом понеслась волна такого мата, перемежаемого стонами и охами, что женщины аж присели. И это женщины Старого рынка, которые при случае и сами могли… ого-го!

Выскочил бледный Степа, высоко поднимая окровавленную руку; постоял миг, глядя белыми глазами, хватая ртом воздух, потом захватил руку фартуком и побежал вон, мотаясь от стены к стене. Следом брел зеленоватый Антон, что-то держа на вытянутых руках в салфетке. Все были в шоке, в остолбенении от Степиного крика, не сразу пронесся слух: Степа-де палец отрубил, в медчасть побежал, чтоб перевязали и «Скорую» вызвали, а Антон за ним отрубленный палец понес, на случай если все же пришьют…

Спустя минуту Антон вернулся и передал от Степы, что он жив. «Скорую» ждать не стал, Сурен повез его в хирургию на своей машине. А Степа просил Любе передать, что завтра не выйдет, пусть как-нибудь сама управится с тем мясом, что у нее осталось.

– Вот и получилось, что Степа никак на твою поездку не посмотрит, – сказала Валя.

– Давай-давай, сдай мне все по весу, а послезавтра примешь остаток и деньги, – поддакнула Света.

– Хорошо, тогда едем, – решительно сказала Люба Виктору.

– Едем? – подала наконец голос Люся, до которой ситуация доходила как-то нереально долго. – Куда это ты собрался? – Это адресовалось Виктору. – С ней? – Неописуемый взгляд на Любу. – Почему? Что, решил в рубщики мяса пойти? – Голос звучал с невероятным презрением. – И продавщицу себе уже присмотрел? – Снова уничтожающий взгляд на Любу.

Ну, конечно, не всякий юмор спроста оценишь, особенно такой…

Люба робко улыбнулась, чувствуя себя дура дурой. Однако Виктор был холоден и непоколебим:

– Я не собираюсь ни в какие рубщики. И никого не присматривал! Что касается этой женщины, я ее присмотрел уже четверть века назад, когда на ней женился. Это ведь моя жена.

– Это твоя бывшая жена! – со слезами в голосе вскрикнула Люся.

– Да, бывшая жена. Но дети наши – не бывшие. И я поеду завтра с Любой по делам нашего сына. Ясно? Ты выбрала мясо, Людмила?

Люся молча, не глядя ткнула в кусок говядины. Судя по выражению Светкиного лица, та и не надеялась продать это мясо… Виктор расплатился, а потом еще бросил на весы кусок свинины с прилавка Любы.

– Куда столько? – сдавленно воскликнула Люся. – Это ж на бригаду целую, а нас только двое.

Лицо Виктора исказилось мгновенной судорогой. Сгреб мясо в сумку и со странной, мстительной интонаций бросил жене:

– Ничего, съедим!

Он сунул деньги направо – Свете, налево – Любе – и быстро вышел из павильона, волоча за собой бледную от изумления жену. Света с Валей провожали его восхищенно-насмешливыми глазами, а Люба тупо уставилась в угол и думала, что даже не знает толком, в самом ли деле Денис живет в Болдине или это такой же художественный свист, как и все остальное.

Впрочем, к тому моменту, когда утром под окном остановилась «Мазда» Виктора, она уже точно знала, что да – ехать нужно именно в Болдино.

* * *

Все дело было в том, что ночью позвонил Женька.

Вообще Люба сама сто раз думала, что надо ему позвонить на мобильный, вдруг все же пройдет звонок. Но это же дико дорого. Ладно свои деньги, но его там, в Америке, они ему слишком нелегко достаются, чтобы вот так запросто транжирить их на какие-то досужие вопросы.

Досужие-то они досужие, но они только для Любы такие, а для Женьки это вопрос жизни, можно сказать… другое дело, что он еще не знает, что в его жизни такой вопрос назрел. Но если быть честной, Люба не хотела звонить именно потому, что сейчас ее интересовали не столько успехи или здоровье сына, сколько один вопрос: кто такой Денис? Ну вот не спросишь же так, ни с того ни с сего! И вообще, даже с того или с сего надо еще набраться храбрости, чтобы спросить…

И только она решила, что звонить все же не станет, как телефон затренькал и в трубке раздался голос сына.

Ну это было уже просто какое-то судьбоносное совпадение!

– Ма, привет, я вернулся! Я прямо с вокзала звоню! – жизнерадостно провозгласил он, и Люба на миг оторопела, вообразив, что Женька вернулся в Нижний, но тотчас сообразила, что вернулся-то он в Сасквиханну и звонит с тамошнего вокзала, где оставался чуть ли не последний в городе телефон-автомат. – Я на минутку – просто сказать, что все ок, замечательная была поездка, только спать мало приходилось, днем работа, а ночью всякие веселья. Поэтому я сейчас спать помчусь, а в воскресенье созвонимся, ага? В двух словах только скажи, как дела у тебя, у Татьяны?

– Да все у нас отлично, – проговорила Люба, думая только об одном, как бы половчей подобраться к Денису. К чему бы вопрос о нем пришить, чтобы получилось вроде невзначай?

Сын ей помог:

– Кого-нибудь из наших видела?