Любвеобильный джек-пот

Зря она все же затеяла эту колготу с днем рождения. Хотя Света и рада была и долго благодарила, провожая. Лия ничего хорошего за этот вечер не испытала. Вспоминать о том, что причина ее плохого настроения кроется в том, что она пригласила с собой Гольцова, не хотелось. Сразу начинало закипать раздражение на саму себя, а раздражаться было нельзя. Нужно было себя пожалеть. Она ведь и правда достойна жалости. В кои-то веки сподобилась выбраться из дома в люди с мужчиной, и такой конфуз...

– Всего доброго, – пустым голосом произнес Гольцов, ковыряясь ключом в замке своей квартиры и, даже не обернувшись в ее сторону, через минуту скрылся за своей дверью, правда, успел обронить запоздало: – Как-нибудь увидимся...

А вот это вряд ли! Лия усмехнулась безрадостно.

Вряд ли у них теперь получится увидеться. Понятно же, что Игося огромным жирным черным котом пробежал между ними. И не столько он сам, сколько его предостережения. Может, и стоило ей с ним увидеться где-нибудь на нейтральной территории и расспросить поподробнее, чтобы составить собственное видение и...

А разве ей это нужно?! Зачем?! Зачем, господи, ей копаться в незавидном прошлом своего угрюмого соседа, которого еще до вчерашнего дня едва замечала? Чтобы нажить себе проблем, не иначе! А из-за чего же еще?! Уж не потому, что он ей дико понравился?

Или все же понравился?

Ну, будь честна сама с собой, Лия. Ты же всегда была честна. Всегда! Понравился тебе Гольцов или нет? Нет, вопрос поставлен неправильно. Понравился ли тебе Гольцов настолько, чтобы начинать усложнять себе жизнь из-за него?..

К ответу, как ни странно, призвать себя не удалось. И возмутиться хотелось в том смысле: а что такого-то, почему сразу проблемы, может, все еще и обойдется... И обругать себя хотелось за малодушие и наивность, это в ее-то годы! И предательская жалость к самой себе снова подступала к горлу. Но и только-то. Ничего путного додумать она так и не сумела. А правильнее сказать, не успела.

Стоило ей повесить на плечики курточку, снять с ног уличные туфли и переобуться в домашние, как в гостиной заверещал телефон.

Мишаня! Было первой мыслью. Мобильный она умышленно отключила, собираясь в гости. Он мог позвонить ей и, не пробившись, начать терзать ее домашний, стационарный телефон.

Сейчас начнется...

Лия быстро прошла коридором в гостиную и, прежде чем взять трубку, поудобнее устроилась в глубоком кресле, готовясь к долгой глухой обороне.

Это был не Мишаня. В первый момент она даже судьбу возблагодарила за такой подарок на ночь глядя. А потом...

– Лия Андреевна? – Голос в трубке показался ей знакомым, но не настолько, чтобы она его с ходу узнала. – Это вы? Я правильно звоню?

– Да, совершенно правильно. А с кем имею радость общаться?

– Это Сергей... Сергей Иванович Тишаков, – представились ей тихим и озабоченным голосом, она бы даже сказала – печальным каким-то. – Мы с вами несколько раз пересекались по службе, еще когда вы работали, Лия Андреевна. Уголовный розыск, старший лейтенант Тишаков. Ну? Не вспомнили?

Конечно... Как она могла его забыть – Сергея Ивановича Тишакова! Кому, как не ему, она обязана была своим увольнением. Нет, не прямо, конечно же, косвенно. И парень был ни в чем таком не замешан и не уличен. Он просто-напросто раскрыл ей глаза. Просто взял и выложил все факты, преподнес, так сказать, на блюде с траурной каймой. И, кажется, даже остался при этом очень доволен собой. И даже хвалился друзьям, что сумел доказать глупой бабе, насколько она может ошибаться в людях. Ей очень подробно доложили, как он хвалился.

А ей вот после всего его бахвальства захотелось удавиться. Но вместо этого она просто уволилась. Уволилась и постаралась забыть. Пока получалось.

И тут вдруг звонит ей этот самый Тишаков, которого она втайне чуть-чуть ненавидела, и заявляет, что они несколько раз пересекались по службе. Это так сейчас принято называть, что ли?! Пересекались! Да он всю ее жизнь и карьеру перечеркнул крест-накрест! Хотя и не виновен был по сути. Но вот взял и перечеркнул...

– Я помню вас, Сергей, – отчество она опустила умышленно, не велика птица, чтобы она его полным именем величала. – Что вы хотели?

Она вытянула ноги в тончайших черных колготках, скрестив их в щиколотках, и теперь внимательно их рассматривала.

У нее были красивые ноги, и она об этом знала. В меру длинные, не тощие, как у некоторых. Колени не пухлые и не острые, нормальные, то, что надо. Пальчики – один к одному. Мишаня не раз признавался, что она сразила его наповал как раз красотой своих ног. Все остальное он рассмотрел уже потом, минуты через три, но поначалу...

Заметил или нет Гольцов, какие у нее ноги? Она и юбку умышленно надела сегодня, чтобы дать ему возможность насладиться зрелищем. Но, кажется, он почти не смотрел. Индюк!..

А что это она опять про Гольцова? Ей вон бывшие коллеги звонят, беспокоятся. И молчат в трубку как-то странно.

– Э-эй, Сергей! Вы все еще там?