Любви хрустальный колокольчик

Я выпорхнула из этого дома как птичка, едва успев что-то чирикнуть на прощание, довольная до предела уже тем, что он отпустил меня. Что и говорить, воля у этого умирающего «дяди» была железная! Женщина, открывавшая дверь и впускавшая в дом, гремела чем-то на кухне и не появилась, но замок был легкий, я быстро открыла его, вышла и захлопнула за собой дверь с большим облегчением. Ох, словно бы в тюрьме побывала. Слава богу, что такси ожидало меня, а то я даже не знаю, в какой стороне здесь станция.

Домой я ехала в каком-то оцепенении, ни одной мысли в голове. Дома напилась чаю с лимоном, поела немножко и стала потихоньку отходить от разнообразных впечатлений дня. Первым делом я решила попробовать отыскать визитку Модеста, может быть, сохранилась где. Все перерыла, но так и не нашла. Наверное, ее уничтожил Саша, он ведь тогда у меня жил и как раз буйствовал несколько дней из-за того, что я пошла на злополучную презентацию. Нет, ну надо же! Всего один светский выход, а сколько последствий! Мне вдруг показалось, что я в тупике: визитка потеряна, а с нею и номер телефона Модеста Сергеевича. Так что же делать-то? Тьфу ты! Да что я с ума схожу, в самом деле? Зачем мне его телефон? Мне нужно только решить, еду я завтра к «дяде» или нет, вот и все. Самой решить, без всякого давления с чьей-нибудь стороны. А почему бы и не поехать? В сущности, он прав, «дядя» этот, если бы я совсем не хотела к нему ехать, то и не поехала бы, да еще и настаивала, что непременно сегодня. Сказав А, логично сказать и Б. Что ж, мне и самой интересно, как я смогу справиться с такой не совсем обычной работой. Но она не должна быть такой уж тяжелой, как мне представлялось сначала. Более того, выражался он вполне литературным языком, за исключением немногих просторечных и жаргонных слов, что было в пределах нормы. Это очень удивило меня, но было, конечно же, куда предпочтительнее, чем какой-нибудь другой вариант. Забавно, какой скупердяй этот мой новоявленный родственник, бутерброды, говорит, свои захвати, ну надо же! И ведь об оплате ни слова не сказал, то есть что-то он говорил, но не конкретно, и сумм никаких не называл. Не обижу, говорит, это смотря что в его понятиях является обидой, все же работу проделать мне предстоит немалую. Спросить, что ли, его о деньгах самой? Нет, не буду, просто не отдам ему рукопись, пока не заплатит.