Любви хрустальный колокольчик

Я сообразила, что соседка видела, как я побежала в магазин, но не видела, когда я вернулась. Я была готова расцеловать ее за весьма своевременное на этот раз вмешательство. Саша еще постоял некоторое время под дверью, но больше ничего не услышал, да и соседка настороженно смотрела на него, и ему ничего не оставалось, как уйти.

Сначала я очень долго не могла уснуть, а когда все-таки забылась, мне снились беспокойные, тревожные сны. Снилось, что я бегу на электричку, поскальзываюсь на льду, падаю, встаю, снова бегу и все-таки не успеваю. В последний момент электричка уходит из-под самого моего носа, а следующая пойдет очень не скоро, а мне куда-то срочно надо, я куда-то опаздываю. А тут еще оказывается, на мне нет юбки! Я понимаю, что все пропало, что никуда уже не успею, и меня охватывает дикий ужас. Неясно, куда и зачем я так тороплюсь, но ощущение ужаса и неотвратимости какой-то потери было столь сильно, что я с ним и проснулась. Полежала некоторое время, восстанавливая нормальное дыхание, вытерла холодный пот со лба и встала. Было еще только начало восьмого, но спать уже не имело смысла. Приняла душ, умылась, сварила себе кофе. Но и кофе не взбодрил меня. Я хотела включить магнитофон, чтобы попробовать поднять себе хоть немного настроение, но, перебрав несколько кассет и не остановившись ни на одной, махнула рукой на музыку. И слава богу! Буквально через пять минут в дверь позвонил Саша. Но сейчас я уже так не нервничала из-за него. Я теперь понимала, что он специально заехал пораньше перед работой, чтобы застать меня врасплох, авось я ему открою дверь. Но это было уже не важно, главное, что он теперь точно знает, что я вернулась, и, значит, позвонит по телефону. Я очень надеялась, что он позвонит мне с работы сразу же, как приедет туда, но звонка не было. Я выругалась себе под нос. А может, он занят?

Пора было ехать в издательство, отложить поездку не могла, сама же напросилась. Для быстроты поехала на такси, но не тут-то было, машина попала в пробку. Редактор встретила меня с улыбкой, стала расспрашивать о здоровье, о пребывании в больнице, но, заметив, что я буквально ерзаю от нетерпения, перешла к самой сути. Предложение действительно оказалось заманчивым, и в другое время я бы прыгала от радости. Необходимо было подписать договор с двумя авторами, неизвестно, сколько времени это займет, поэтому я подумала с минуту и отказалась. Редактор обиженно поджала губы и сказала, что никакой другой работы у них для меня нет и неизвестно, когда будет. Я понимала ее обиду: она припасла для любимой литобработчицы интересную работу, а я с ходу отказываюсь. Но поскольку на уме у меня были более важные вещи, то я только пожала плечами. Увидев, что и это не подействовало и я собираюсь в самом деле уходить, она предложила компромисс: они пока все обсудят с авторами, а я подключусь на последней стадии. Я задумалась.

— Сколько времени это займет? День, два? Больше двух дней я ждать не могу.

Брови редакторши поползли вверх: так я себя с ней никогда не вела. Но, посмотрев мне в глаза, она осторожно пошутила:

— Что, вопрос жизни и смерти?

— Да, и в гораздо большей степени, чем вы думаете.

— Хорошо. Два дня — обещаю. Все-таки эта рукопись словно для вас написана.