Любви навстречу

Твердо решив не сдавать позиций, Мэри прошептала:

– Мне нужен пистолет.

– Не сомневаюсь. Но не могу же я позволить тебе застрелить виконта…

Мэри еще больше растерялась.

– Ты ведь не сказал ему, кто я такая? – прошептала она, почувствовав биение крови в висках. Столько усилий было приложено, чтобы найти надежное укрытие от посторонних глаз, а что в итоге? Она разоблачена! Да еще перед виконтом! Человек из высшего света непременно узнает ее – вылитую копию матери.

– Миледи прекрасно обращается с пистолетом, – манерно растягивая слова, произнес высокий незнакомец, быстро приближаясь.

Мэри в растерянности заморгала. Теперь она могла лучше рассмотреть виконта. Вблизи от его силуэта не осталось ничего демонического, – скорее наоборот; подобную внешность принято называть ангельской. Он был невероятно высок и превосходил ростом даже Эдварда. Его льняные волосы, перетянутые на затылке черной лентой, падали на спину, а длинный черный плащ для верховой езды облегал мускулистую фигуру. Глаза же его… Они были почти прозрачные, светло-голубые, и от них веяло ледяным холодом. А орлиный нос и острый подбородок в сочетании с царственным выражением лица придавали его внешности что-то неземное. Во всяком случае, именно таким Мэри всегда представляла себе архангела Михаила.

И тут Мэри вдруг заметила его необычайно сузившиеся зрачки. Неужели ей показалось?.. Или он действительно так безрассуден, что появился перед ними сразу после курения опиумной трубки?

Виконт пристально смотрел на нее.

– Господи, Эдвард, ты что, совсем ее не кормишь? Кожа да кости.

Неприглядная правда этого замечания больно ударила по самолюбию Мэри. Эдвард тщательно следил, чтобы она побольше ела, но силы возвращались к ней медленно. Однако же… Настоящий джентльмен никогда не опустился бы до подобного замечания!

Мэри нахмурилась и заявила:

– А вы, милорд, не находите ли, что раннее утро – не время для опиума?

Брови виконта приподнялись, а ноздри расширились. Но эмоции вырвались из-под контроля лишь на долю секунды. На лицо его тотчас же вернулось бесстрастное выражение, и он проговорил:

– Надо полагать, мадам и сама не прочь побаловаться опиумом, раз так хорошо разбирается в признаках.

Мэри поежилась, сознавая, что выдала себя. Она взглянула на Эдварда, рассчитывая на его поддержку. Но тот молчал, и стало ясно, что этот поединок ей придется выстоять самой.

Собравшись с духом, Мэри холодно бросила:

– Не буду отрицать.

Виконт нагло усмехнулся.

– Неудивительно для дочки шлюхи…

Подобное обвинение, хотя и небеспочвенное, было ударом ниже пояса. У Мэри зазвенело в ушах. Какая возмутительная наглость! Но самое страшное в том, что тайна ее была раскрыта…

– Прошу прощения, вы о чем?

– Я назвал тебя дочкой шлюхи, потому что так оно и есть, – медленно, словно пережевывая слова, проговорил виконт.

Волна гнева обожгла лицо Мэри. Никто, кроме ее отца, не позволял себе таких выражений в адрес Эзме.

– Вы… Как вы смеете?..

– Неужели тебе есть что возразить? – спросил виконт, наклонившись к ней, так что прядь длинных светлых волос выбилась из-под черной ленты, стягивавшей их на затылке. Взгляд же его был безжалостен. – Неужели будешь отрицать, что она раздвигала ноги перед всяким, готовым заплатить? Разумеется, до того, как стать герцогиней, – язвительно усмехнувшись, добавил он. – А если я готов был заплатить… Хм… не сомневаюсь, что и ты на ее месте уже бросила бы его светлость и исполняла мои прихоти.

Ярость переполняла Мэри; ей хотелось уничтожить этого наглеца. Не в силах совладать с гневом, она бросилась на обидчика, вскинув руки и явно намереваясь расцарапать ему лицо. Но руки виконта оказались быстрее и сильнее – запястья Мэри были скованы мертвой хваткой. Тогда Мэри, охваченная бешенством, пустила в ход зубы и вцепилась прямо в грудь негодяя.

Виконт взвыл от боли и выпустил руки маленькой дикарки. Однако тотчас же обхватил ее за талию.

– Чертовка! – зарычал он и одним движением отбросил девушку в сторону. Его черная шелковая рубашка была разорвана на месте укуса, что немало порадовало Мэри. – Сумасшедшая… – добавил виконт. Он яростно буравил ее глазами, в которых читалось удивление и… одобрение?

– Вот именно, – прошипела Мэри. – А в следующий раз я откушу вам всю руку целиком, если посмеете сказать хоть одно дурное слово о моей матери.

Внезапно за спиной ее послышались звуки, очень напоминавшие аплодисменты. Мэри резко обернулась. Взглянув на Эдварда, проговорила:

– А вы просто стояли и наблюдали, как он… – Она осеклась, так как вдруг поняла: ее покровитель ничуть не был смущен происходившим.

– Я не собираюсь смягчать для тебя удары судьбы, Мэри, – ответил герцог. – Я хочу научить тебя давать отпор и нападать самой. Тебе еще нужна моя помощь?