Любви все роботы покорны

– Ты лежи. Цирюльник сказал, что тебе нужен покой – возможно, ты сильно перегрелся на солнце. Но теперь, я уверен, ты поправишься. Завтра мы с Игнасио поедем в Сеговию на ярмарку. Я закрою трактир, а за тобой присмотрит Летиция.

При этом имени меня пробила дрожь, а кровь прилила к лицу. Отец ушел, а я промаялся почти до рассвета, то проваливаясь в короткий сон, то просыпаясь. Мне постоянно мерещилась обнаженная Летиция в таком греховном виде и с такими подробностями, которые я не мог, не должен был знать. Она извивалась всем телом, сидя у меня на бедрах, и я отчетливо различал в лунном свете выпуклую, темно-коричневую родинку чуть ниже соска левой груди.

Я открывал глаза, и морок рассеивался. Однако стоило мне начать дремать, как развратные видения, подобно голодным псам, накидывались на меня вновь и вновь, терзая греховными желаниями. Лишь под утро я провалился, словно в бездонный колодец, в забытье без сновидений. А когда очнулся, на кровати рядом со мной сидела моя искусительница.

Увидев, что я проснулся, она слабо улыбнулась и провела ладошкой по моему лбу, убирая мокрые от пота волосы.

– Лежи спокойно, Каэтано. Все хорошо, это я, твоя Летиция.

– Летиция, – прошептал я. – Я не понимаю. Это… опять сон?

– Нет, это явь, глупыш, – проворковала она настолько многообещающим голосом, что у меня мгновенно свело низ живота. Затем, встав с кровати, она выгнулась и быстрым движением скинула с себя платье. Увидев прекрасное обнаженное тело, я в суеверном ужасе зажмурился. Фигура голой девушки с распущенными рыжими волосами пробудила во мне воспоминания о грешницах в аду, которых я видел на церковных фресках. А еще в моей голове крутилось загадочное и страшное слово, услышанное где-то раньше. И слово было – суккуб.

Но Летиция уже лежала рядом со мной, прижимаясь всем телом и обнимая меня за плечи. Руки у нее были на удивление теплыми, почти горячими. Я почувствовал на груди отрывистые поцелуи, похожие на слабые укусы, потом ее язык побежал по шее и добежал до моих губ, раздвигая их. Кончики наших языков встретились, и я ввергнул свое истомленное мучительной страстью тело в пучину сладострастного безумия…

Потом Летиция заговорила:

– Когда мы добрались до Аревало, у нас почти не осталось денег. Игнасио поинтересовался у встречной женщины, где можно переночевать, та и сказала о вашем трактире. «Значит, хозяин – теперь вдовец, – заметил Игнасио, когда женщина отошла. – Улыбайся ему почаще, Летиция. Может, нам снизят плату за ночлег». Тогда я даже не представляла, что он задумал.

– Но подожди… Когда Игнасио доставал кошелек, он едва не лопался от серебряных монет.

– Какие монеты? – Она вздохнула. – Их оставалось всего несколько штук, а в кошелек, чтобы выглядел полным, Игнасио засунул желуди… Увидев тебя в первый раз, я подумала: «Какой красивый юноша! Но зачем ему нужна бедная вдова?» Зато твой отец сразу положил на меня глаз и уже на следующий день договорился с Игнасио. А ты к тому времени и двух слов мне не сказал.

– Но отец говорил, что ты его любишь… – Я искал противоречия в словах Летиции, чтобы оправдать собственное поведение.

– Разве я могла его полюбить? Стыдно признаться, но твой отец купил меня у Игнасио в обмен на старый дом. Он говорил, что женится на мне, как только закончится траур по твоей матери. Я согласилась, думая, что так будет лучше для всех. Но потом я стала замечать, как ты смотришь на меня, как подрагивает твой голос… А еще я поняла, что ты тоже мне очень нравишься. Я пыталась скрывать свои чувства, но не выдержала…

Летиция ласково коснулась моего плеча, но я в гневе оттолкнул ее и сел на кровати. Внутри у меня все клокотало от возмущения.

– Как ты могла?! Гадина, продажная шлюха! – выкрикнул я и ударил Летицию по щеке. В эту минуту я был способен убить ее. Я смотрел на смуглую шею, где пульсировала тонкая жилка, и в голове вертелась навязчивая мысль: надо покончить с мороком. Обычная земная женщина не может быть такой красивой и желанной. Она демоница. НАДО ЕЕ УБИТЬ, и все закончится.

Но мои жадные глаза скользнули вниз, от шеи – к упругим грудям с призывно торчащими темно-розовыми сосками. Они прерывисто вздымались в такт дыханию девушки, и я отчетливо разглядел коричневую родинку немного ниже соска левой груди. Мутная волна сумасшедшего желания захлестнула сознание, и я набросился на Летицию, словно похотливый зверь, чтобы насладиться ее бесстыдно обнаженной плотью.

Летиция попыталась вскочить, но я схватил ее за плечо и кинул на кровать, лицом вниз. Мое твердое, как дубовый сук, удилище уже знало проторенную дорогу. Я раздвинул девушке бедра и грубо вошел в нее сзади, как кобель в сучку. Протяжный стон Летиции лишь сильнее возбудил меня – и я засаживал удилище по самый корень, слыша, как податливо всхлипывает ее лоно, пока не исторг из себя, вместе с семенем, сладострастный вопль удовлетворенного зверя. В этот же миг содрогнулось в моих объятиях и тело Летиции – она вскрикивала и дергалась, а я целовал ее плечи, слизывая с них капли пота и вдыхая горько-кислый запах похоти.