Любви все возрасты покорны (СИ)

Первый раз сынуля поразил меня, когда ему еще четырнадцати лет не исполнилось. Хотя, если здраво рассудить, то в той ситуации, о которой я хочу тебе поведать, он поступил именно, придерживаясь того самого принципа: "Делай, как я" — со смехом произнес Оболенский.

— И чем же он тебя так поразил?

— Обычно, мы с Юркой куда-нибудь ездили в отпуск вдвоем, а потом до конца лета я отправлял его к бабе Лизе в Анапу. Как-то ждал я возвращения сына перед началом учебного года. А накануне, я был в Тюмени с неделю. И там один мой знакомый "сосватал" мне,

какую-то молоденькую деваху.

— Стасюля, вот это мне уже совсем не интересно, — перебила его Анна.

— Да погоди, это, так сказать, предыстория. Короче, вернулся я домой и вдруг через несколько дней эта девица приезжает ко мне. Оказалось, я свой паспорт оставлял на столе, и она высмотрела мой адрес. Я в шоке. Говорю ей, что у меня здесь работа, сын скоро приезжает, соврал, что у меня в городе невеста есть — бесполезно. Не уеду и все.

Вытащил из сумочки ее паспорт, чтобы купить билет и отправить восвояси, открыл и обомлел. Ей 17 лет! Вот это, — думаю, Оболенский ты влип. Напишет на меня заяву и припаяют мне растление несовершеннолетних. Всю ночь ей мозги вправлял.

— Ну, предположим, ночью ты не разговорами занимался,

— насмешливо произнесла Аня.

— Анюта, клянусь, я был действительно шокирован и взбешен так, что никаких греховных мыслей даже в голову не приходило.

Детский лепет мне, какой-то несет про любовь с первого взгляда, дескать, женись на мне, я тебе девочку рожу. И чего, говорит она мне, ты сына боишься? Он еще маленький, у него еще женилка не выросла, так что я его смущать не буду.

А на следующий день Юрась приехал. Да вытянулся так за лето. В неполных четырнадцать лет, почти с меня ростом уже был. Удивился, что у нас в доме, какая-то девица. Я ему пытался, что-то там навесить на уши, а он так смотрит с ухмылочкой, дескать, ладно батя, не суетись, я все понимаю.

Было воскресенье, самолеты в Тюмень не летали, а в понедельник меня срочно вызвали на буровую. Дал я этой Лене деньги на билет, сказал, что завтра вернусь, и чтоб духу ее здесь не было.

Через два дня возвращаюсь, она у нас. А Юрка глаза отводит, суетится, чего-то. Я сразу все понял. Тут же сажаю ее в машину и в аэропорт. Благо, рейс на Тюмень был часа через полтора.

По дороге, без тени смущения, она поведала мне, что женилка у моего сына уже выросла не меньше моей, и вообще, щебетала, как невинная птаха.

— Да Стас, ранний у тебя сын. Ну, ты хоть поговорил с ним?

— Я, конечно, поговорил, но по дороге домой даже машину останавливал, чтобы успокоиться. Думал, как бы так построить разговор, чтобы и он не обиделся, и кое-что на ус намотал.

— Ты еще обдумывал, как бы его не обидеть? — удивилась Анна.

— А как иначе, Ань? Ну, наорал бы я на него, устроил бы скандал и чего бы добился? Стал бы потом мой сын делиться со мной своими интимными секретами и проблемами? Стал бы советоваться со мной, как с мужчиной?

— А что, он тебе все рассказывал и не стеснялся отца?

— Может быть, и не всем он со мной делился, но с той поры мы часто вели с ним довольно откровенные разговоры.

— Стас, а как ты все-таки построил разговор с сыном после случившегося?

— Да я когда успокоился, то решил, что лучше поговорить с ним с юмором. То есть, не делать из этого трагедию.

Приехал домой, сели с Юркой обедать и произошел у нас с ним приблизительно такой диалог:

— Ну, ты у меня орел, сынуля, — говорю я ему с улыбочкой,

— надо же так лихо на перехвате у родного отца сработать! В твои-то годы!

Юрка глаза опустил, молчит.

— Чего молчишь, — спрашиваю, — глаза-то подними.

— Она ко мне сама ночью приперлась. И, вообще, она же тебе не нужна, сам не знал, как от нее отделаться, — пробурчал сын.

— Ага, значит, понял, что бате она не нужна и решил сам воспользоваться. Так, что ли? — уже откровенно смеялся я.

— Чего смеешься? Сам тоже из ранних.

— Ну я хоть почти до шестнадцати лет дотянул, а тебе еще четырнадцати нет, — уже со вздохом проговорил я.

— Дети созревают раньше своих родителей, — не сдавался Юрка.

— Ладно, созревший овощ, закрыли тему. Случилось и случилось. Может, оно и к лучшему, — усмехнулся я. — В руках профессионалки побывал. Она, наверное, тебе все фигуры высшего пилотажа изобразила.

Я тебе о другом хочу сказать. Не стремись ты, как можно раньше войти во взрослую жизнь. Она тебе долгой покажется. Знаешь, чего я больше всего сейчас боюсь? Вот сделаешь ляльку какой-нибудь своей однокласснице и загубишь жизнь и себе, и ей, и своему ребенку.

— А ты что, загубил себе жизнь? — спросил сын, глядя мне прямо в глаза.

— Юрочка, не сравнивай. Мы с твоей мамой любили друг друга много лет. И сейчас у меня есть любимый сын, от любимой женщины. А, если бы я Иринку не любил, только бы ты меня и видел. Может быть, я и расписался бы с ней и укатил в Москву с концами.