Любви все звания покорны. Военно-полевые романы

Каждая эскадрилья делилась на две группы. Если на обычную летную группу из 8–10 человек полагалось три самолета – учебный, переходный и боевой, то столько же машин было в распоряжении Василия Сталина. Летного времени на группу в день – пять часов, и Сталин один налетывал столько же. Летал он хорошо, потому что много времени проводил за штурвалом машины. В конце дня курсанты под руководством техника заводили самолеты в ангары, вытирали масло, грязь. Василий этого не делал и сразу шел в класс на учебу. Читал урок ему персонально начальник цикла или старший преподаватель. Рядовые преподаватели не занимались его обучением.

Курсант Сталин был на виду, я хорошо помню такую сцену. В один из вечеров с женой и сыном пошли в летний кинотеатр. Зал полон, вдруг слышим, шумок: “Сталин, Сталин…” По проходу идет Василий. Подходит к передней скамейке, где сидит замначальника школы по летной подготовке майор Матвеев с женой, хлопает его по плечу и быстро отходит в сторону. Майор оборачивается – сзади никого нет. Василий опять его по плечу и – в сторону. Потом третий раз. Происходит это на виду у всего училища. Матвеев, заметив Василия, вскочил, предложил сесть между собой и женой. Сталин уселся, достал папиросы, угостил жену майора, предложил закурить майору, и… начался фильм».

По воспоминаниям однокашников, «одели Василия вначале лучше, чем других, – ходил в хромовых сапогах, в хорошем полушерстяном обмундировании, остальные же “пользовались” х/б и кирзой; спать разместили в отдельной комнате. Выделяли мотоцикл, на котором он уезжал на 1–2 дня в Севастополь. Занятия в УЛО (учебно-летный отдел) по теории проводили для него и еще 2–3 человек отдельно. Обучали летному делу на простых самолетах У-2 и И-15. В полет ему давали парашют».

Также известно, что сын вождя «всегда был заметен в коллективе будущих летчиков своей самоуверенностью и напористостью. Не признавал никаких преград и не имел особых комплексов, на занятиях по аэродинамике или по материальной части самолета мог скаламбурить, вызвать смех всей эскадрильи».

Летчик-истребитель Семен Зиновьевич Букчин учился чуть позже В. Сталина, но от товарищей слышал про него следующее: «Василий Сталин на первом году обучения жил на отдельной квартире и с ним инструктора занимались индивидуально, да повар был личный. Для его обучения выделили звено из трех самолетов. Но вскоре Иосиф Виссарионович об этом узнал, моментально прикрыл “санаторий” и пошел Вася в общую казарму. Парень-то он, по рассказам, был неплохой, но такие вещи, как кросс, зарядка или помочь заправить техникам самолет, – игнорировал начисто».

Почему Василий вел себя так в училище, Петр Игнатьевич Киндяков считает: «потому, что перед ним пресмыкались. Через некоторое время я увидел его во второй эскадрилье и поинтересовался у коллеги, в чем дело. Тот ответил, что слухи об особых условиях, созданных в Каче для Василия, якобы дошли до его отца, который распорядился перевести сына в обычную эскадрилью. Но три самолета и отдельное летное поле за ним оставались до конца учебы. Перед выпуском Сталин, единственный из курсантов, получил двухместный истребитель, чтобы летать с инструктором и уверенней чувствовать себя в воздухе».

По воспоминаниям ветеранов, когда для Василия Сталина «все “льготы” отменили, поставили в общий строй и дали койку в казарме», то лишь «парашют продолжали выдавать» ему одному-единственному. А он все ругался, так как он, якобы, мешал ему в кабине. И, тем не менее, летал все время с парашютом.

В выпускной аттестации И. В. Сталина его командирами будет особо подчеркнуто: «резковат в обращении, иногда в разговорах с вышестоящими командирами… Больше интересуется практическими занятиями по всем предметам, недооценивает теоретическую часть их… Летать любит, но недостаточно тщательно готовится к полетам, необходим контроль за подготовкой к полетам…»

Из авиашколы молодой лейтенант выпускается не куда-нибудь, а в 16-й истребительный авиаполк 57-й истребительной авиабригады. То есть в придворный гарнизон, дислоцирующийся в подмосковных Люберцах.

В полку продолжается то же, что было и в летной школе. Буквально в апреле 1940 года наверх уходит донесение от начальника Особого отдела 57-й авиабригады сержанта госбезопасности Титова: «Учитывая авторитет отца Сталина В. И. – тов. Сталина, – политкомандование 57-й авиабригады в лице комиссара авиабригады – полкового комиссара Воеводина и нач. политотдела авиабригады – батальонного комиссара Соловьева ставят лейтенанта Сталина в такие условия, которые могут привести к антагонизму между ним и другими военнослужащими авиаполка.

Лейтенант Сталин командованием авиабригады поселен в квартире-общежитии летного состава 16-го АП в отдельной комнате нового 8-го дома гарнизона, который еще не радиофицирован. По распоряжению нач. политотдела бригады Соловьева с занятием комнаты л-том Сталиным был сделан специальный ввод радиоточки в комнату л-та Сталина, даже несмотря на то, что в квартире было 4 комнаты и остальные 3 комнаты остались нерадиофицированными.