Люди

— Понтер Боддет? — сказала она. — Я думала, вы умерли.

— Смешно, — сказал Понтер. — У вас такие весёлые шутки.

Женщина ухмыльнулась.

— Пройдёмте со мной, — сказала она. Втроём они вернулись к алиби-кубу Понтера. Понтер направил Хака на синий огонёк.

— Я, Понтер Боддет, желаю получить доступ к моему собственному архиву алиби по причине личного характера. Дата, время.

Огонёк стал жёлтым.

Пожилая женщина подняла свой компаньон.

— Я, Мабла Дабдалб, Хранитель Алиби, сим подтверждаю, что личность Понтера Боддета была удостоверена в моём присутствии. Дата, время. — Огонёк стал красным, и раздался гудок.

— Готово, — сказала Дабдалб. — Можете воспользоваться седьмой комнатой.

— Спасибо, — сказал Понтер. — Здравого дня.

— Вам того же, — ответила женщина, торопливо возвращаясь к своему столу.

Понтер отвёл Мэри в просмотровую комнату. Впервые она по-настоящему осознала, как Понтер, должно быть, чувствовал себя в её мире. Ей казалось, что все синие глазки в этом огромном павильоне смотрят на неё, разглядывают, наблюдают. Она старалась не суетиться под их взглядами.

Понтер вошёл в комнату, где была небольшая жёлтая панель управления, вделанная в стену, и два похожих на сёдла сиденья, которые так любили неандертальцы, вероятно, из-за ширины их бёдер. Понтер прошёл к панели управления и начал вытягивать стерженьки, управляющие устройством. Мэри заглядывала ему через плечо.

— Почему вы не пользуетесь кнопками? — спросила она.

— Кнопками? — переспросил Понтер.

— Ну, это такие механические переключатели, которые нужно нажимать.

— А-а. В некоторых устройствах они используются. Но нечасто. Кнопку можно нажать случайно, к примеру, если споткнёшься и упадёшь. Контрольный стержень нужно вытягивать — случайно его не переключишь. Мы считаем их более безопасными.

Мэри на секунду вспомнился эпизод «Звёздного пути», где не кто-нибудь, а сам Спок случайно нажал какие-то кнопки, когда опёрся на пульт, пытаясь подняться на ноги, и из-за этого «Энтерпрайз» заметили ромуланцы.

— Разумно, — согласилась она.

Понтер продолжал возиться к управлением.

— Ну вот, — сказал он. — Готово.

Мэри чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда посреди комнаты повисла большая прозрачная сфера. Она начала разделяться на меньшие сферы, каждая несколько иного цвета, снова и снова, пока Мэри не обнаружила, что смотрит на трёхмерное изображение комнаты для допросов в полицейском участке в Торонто. Там был детектив Хоббс, он стоял спиной, с кем-то разговаривая. И сама Мэри, которая здесь выглядела более полной, чем ей могло бы понравиться, и Понтер. Рука Понтера протянулась над столом, схватила оставленную Хоббсом папку и быстро пролистала её. Изображения страниц дела промелькнули слишком быстро, чтобы Мэри могла что-нибудь разобрать, но Понтер вернулся к началу записи и проиграл её медленнее. К изумлению Мэри, изображение было совершенно чётким, движущиеся объекты не размазывались; она легко могла читать сменяющие друг друга страницы, хотя для этого пришлось наклонить голову под неудобным углом.

— Ну как? — спросил Понтер.

— Секунду… — сказала Мэри, ища что-нибудь, чего она ещё не знала. — Нет, здесь ничего. Прокрути до следующей страницы, пожалуйста. Вот! Останови! Так, посмотрим…

Внезапно у Мэри скрутило желудок.

— Боже мой, — сказала она. — Боже мой…

— Что такое? — спросил Понтер.

Мэри пошатнулась. Она отошла от изображения, наткнулась на седлокресло и опёрлась о него.

— Вторая жертва… — сказала Мэри.

— Да? Да?

— Это была Кейсер Ремтулла.

— Кто?

— Моя начальница. Моя подруга. Глава факультета генетики.

— Мне очень жаль, — сказал Понтер.

Мэри закрыла глаза.

— Мне тоже, — сказала она. — Если б я только…

— Мэре, — сказал Понтер, положив руку ей на плечо, — что было, то было. С прошлым уже ничего не поделаешь. Но наверняка что-то можно сделать с будущем.

Она посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Прочитай до конца. Там может быть полезная информация.

Мэри заставила себя успокоиться, вернулась к голограмме и стала читать дальше, несмотря на жжение в глазах, пока…

— Да! — воскликнула она. — Да, да!

— Что там?

— Полиция Торонто, — сказала Мэри. — У них есть вещественные доказательства нападения на Кейсер. Полный комплект. — Она замолчала. — Может быть, они всё же поймают этого ублюдка.

Однако Понтер нахмурился.

— Принудитель Хоббс сомневался в этом.

— Я знаю, но… — Мэри вздохнула. — Нет, пожалуй, ты прав. — Она ещё немного помолчала. — Я не знаю, как смогу смотреть Кейсер в глаза.

Мэри не хотела поднимать тему возвращения домой — совершенно не хотела. Но увидеть Кейсер она могла только вернувшись назад, и теперь эта тема словно повисла в воздухе между ними.

— Она простит тебя, — сказал Понтер. — Прощение — это христианская добродетель.

— Кейсер — не христианка, она мусульманка. — Мэри насупилась, злясь на себя за своё невежество. Как в исламе относятся к прощению? Но нет, нет. Это не имеет значения. Если бы ситуация была обратной, смогла бы Мэри простить Кейсер?

— Что мы будем делать? — спросила Мэри.

— С насильником? Всё, что можем, и когда только сможем.