Люди

— Он ваш. — Она взглянула на Карен Кли, негритянку примерно одних лет с Мэри. — Вы бы могли взять… э-э… скажем, мисс Клейн?

Преподаватели с временным контрактом не могут курировать аспирантов; эта работа только для постоянных сотрудников.

— Я бы лучше взяла парня с птичками, — сказала Карен.

— О’кей, — ответила Кейсер. — Кто возьмёт мисс Клейн?

Молчание.

— Тогда поставим вопрос так, — сказала Кейсер. — Кто возьмёт мисс Клейн и старый офис Мэри?

Мэри улыбнулась. У неё действительно был первоклассный офис, с хорошим видом на оранжереи.

— Продано! — воскликнула Хелен Райт.

— Ну, вот и всё, — сказала Кейсер. Она повернулась к Мэри с улыбнулась. — Похоже, этот год мы перетопчемся без вас.

* * *

После собрания факультета Мэри вернулась к себе в лабораторию. Хорошо бы, если бы сегодня пришли Дария и Грэм, её аспиранты; они вправе услышать объяснения от неё лично.

Хотя какое объяснение она могла им дать? Очевидное — что ей предложили отличную работу в Штатах — было лишь частью правды. Мэри и раньше звали в американские университеты; её обхаживали далеко не впервые. Но все те предложения она отклонила, говоря себе, что она предпочитает жить в Торонто, что здешний климат «придаёт ей сил», что ей будет не хватать «Си-Би-Си» [6], и здешних прекрасных театров, и Карибаны [7], и «Ищеек Бейкер-стрит» [8], и Йорквилля [9], и бистро «Ле-Селект», и Королевского музея, и некурящих ресторанов, и «Блю-Джейз» [10], и «Глоуб энд Мэйл» [11], и социальной медицины, и Харборфронтских чтений.

Конечно, она могла расписать им все достоинства новой работы — но главной причиной её отъезда всё-таки оставалось изнасилование. Она знала, что такое происходит повсюду — в другом городе не будет безопаснее, чем здесь. Но именно желание избавиться от напоминаний о нём понесло её в Садбери разбираться с безумной историей об обнаруженном там живом неандертальце, и сейчас её тянуло из города то же самое чувство. Возможно, если сейчас рядом была Дария, она смогла бы ей об этом рассказать… но она никак не могла обсуждать это с Грэмом Смайтом… или любым другим мужчиной, по крайней мере, в этом мире.

Мэри принялась собирать личные вещи, которые хотела забрать из лаборатории, в старый пластиковый ящик из-под молока, который кочевал по всему факультету уже многие годы. У неё был настенный календарь с фотографиями крытых мостов; фотография её двух племянников в рамке; кофейная чашка с логотипом «Канада a.m.» — она была на их шоу почти десять лет назад, после того, как сумела получить ДНК тридцатитысячелетнего медведя, найденного в юконской вечной мерзлоте. Большинство книг на полках принадлежало университету, но она забрала полдюжины своих собственных, включая свежее издание справочника CRC.

Мэри оглядела лабораторию ещё раз. Кому-то другому придётся продолжить секвенирование ДНК странствующего голубя, которым она занималась перед отъездом в Садбери. И, хотя большинство растений в лаборатории принадлежало Мэри, она не сомневалась, что Дария будет аккуратно их поливать.

Итак: всё готово. Она подхватила заметно потяжелевший молочный ящик и уже двинулась было к двери…

Нет. Нет, осталось ещё кое-что.

Она знала, что могла бы оставить это здесь. Никто бы не выкинул их в её отсутствие. Какое там, у них ещё хранились образцы, принадлежавшие Даниэлю Колби, а он уже два года как умер.

Мэри поставила ящик на пол, пересекла лабораторию из конца в конец и подошла к холодильнику для хранения биологических образцов. Она открыла дверцу и ощутила порыв морозного воздуха.

Они были там: два матовых контейнера для образцов с надписью «Воган 666».

В одном были её трусики с той ночи, в другом…

В другом содержалось то, что он оставил внутри неё.

Но нет. Нет, она не возьмёт это с собой. Они могут остаться здесь; кроме того, ей не хотелось даже касаться их. Она захлопнула дверцу холодильника и повернулась.

Как раз в этот момент в дверь лаборатории просунулась голова Корнелиуса Раскина.

— Привет, Мэри, — сказал он.

— Привет, Корнелиус.

— Просто хотел сказать, что мы будем по тебе скучать, и… в общем, хотел поблагодарить за доставшиеся мне часы.

— Не за что, — ответила Мэри. — Не думаю, что для этого курса есть более подходящая кандидатура. — Это не была простая вежливость: она знала, что это так. Корнелиус был настоящим вундеркиндом: он учился в Университете Торонто, но степень получал в Оксфорде, где работал в Центре изучения древних биомолекул.

Мэри подошла к молочному ящику.

— Давай помогу, — сказал Корнелиус. — Отнести к машине?

Она кивнула. Корнелиус присел на корточки и поднялся вместе с ящиком. Они вышли в коридор. Им навстречу попался Джереми Баньон, аспирант, но не Мэри, другого преподавателя.

— Здравствуйте, профессор Воган, — поздоровался он. — Здравствуйте, доктор Раскин.