Люди «А»

Но не дать звезду Героя младшему лейтенанту спецподразделения «Альфа» Геннадию Сергееву, выносившему из-под обстрела раненого, власти в итоге не смогли.

* * *

Многие жёны погибших бойцов не могут устроить личную жизнь.

Они не готовы связать судьбу с человеком, который хоть в чем-то уступает погибшему мужу. Их планка слишком высока. Они так и остаются одни.

Лене Сергеевой повезло. Она встретила хорошего человека, и сейчас у неё два сына. Но она ничего не забыла. «Альфа» — часть её жизни, часть семьи. Друзья Сергея — её друзья.

Так и должно быть.

Владимир Высоцкий Он не вернулся из боя

Почему всё не так? Вроде всё как всегда:
То же небо опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, — не про то разговор.

Вдруг заметил я — нас было двое.
Для меня будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась, будто из плена, весна.

По ошибке окликнул его я:
«Друг, оставь покурить». А в ответ — тишина:
Он вчера не вернулся из боя.

Наши мертвые нас не оставят в беде,

Наши павшие как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло — для обоих.
Все теперь одному. Только кажется мне:
Это я не вернулся из боя.

Милицкий

1995, июнь. Будённовск

— Серёжа, дай пистолет.

— Нет.

В вертолете на носилках лежал боец Сергей Милицкий. Его глаз и левое плечо были перевязаны. Ноги — в крови. Он мёртвой хваткой держал пистолет, который пытались забрать товарищи.

— Сережа. Это я, Юра. Отдай пистолет.

Милицкий повернул голову и увидел на соседних носилках своего командира, Юрия Викторовича Дёмина. Разжал руки.

— Так-то лучше, Сережа.

Дверь вертолета захлопнулась, он поднялся в небо и через пятнадцать минут приземлился в соседнем Зеленокумске.

Когда выгружали раненых, Милицкий был без сознания.

Июнь 1995 года. Центральная районная больница, г. Зеленокумск

Милицкий пришёл в себя только на следующий день. Пошевелился — сильно отдало в ноги и в плечо. Вдруг понял, что видит только один глаз. Потянулся рукой к другому и наткнулся на повязку.

Он лежал один в палате. Ему начали приходить картины боя, в голове стояли крики и стоны заложников. Тут в палату зашли три наших бойца.

— Привет, Серега!

— Привет, мужики.

— Ты как?

— Живой. Сколько я был без сознания?

— Бой был вчера. Сейчас три часа дня.

— Бой закончился?

— Ушли чехи.

— Кто из наших погиб?

— Дима Рябинкин, Володя Соловов и Димка Бурдяев.

— Как погибли?

— Димку Бурдяева сняли, когда огневую точку менял. Пуля между пластинами броника прошла. Рябинкина в лоб убили, через шлем. Он на колено встал, высунулся, а там дикая плотность огня была. А Володя отход прикрывал. Был ранен, залег за дерево. Делал перевязку. Снайпер в сердце. Светлая память.

Помолчали.

— Серега, тебя врачи разрешили в Москву забрать. Завтра полетим. Там тебя на ноги поставят.

— Мужики, да я-то что, — отмахнулся Серега. — Оклемаюсь.

Бойцы ушли, и совсем скоро в палату зашла молодая девушка.

— Сергей Владимирович, здравствуйте. Я окулист. Как Вы себя чувствуете?

— Прекрасно, — усмехнулся Милицкий. — Хотел бы рассмотреть такую красивую женщину двумя глазами, а могу только одним. Повязку долго носить?

— Боюсь, что да, — серьезно ответила врач.

— Что с глазом? — привстал Милицкий.

— Я зашила Вам веко. Глаз пока не стала удалять.

— Зашили веко? Удалять? — спросил Серега и машинально поднес руку к глазу, но снова уткнулся в повязку.

— Да. Глаз сильно поврежден.

— Что-то можно сделать?

— Я, как уже сказала, не стала его удалять. Хотя положено. Коллеги в Москве сами решат, что делать. Завтра Вас отправим.

В ту ночь Сергей не мог заснуть.