А в Дайтону съезжались новые претенденты, готовые попытать свою судьбу. Легкие, как это казалось со стороны, победы англичан всколыхнули американцев. Многие гонщики, оставив треки, ринулись на завоевание лавров международных героев. Среди них был и 24-летний Фрэнк Локхарт, выигравший еще в 1926 году традиционную 500-мильную гонку на треке в Индианаполисе. Он предложил фирме «Стутц» свои услуги, и та с готовностью приняла предложение. Фирма выпускала неплохие спортивные и гоночные машины, но к тому времени начала испытывать серьезные трудности, и она резко изменила свою политику, вплотную занявшись автоспортом. И вот такая удачная возможность — попробовать силы на рекорде. 25 апреля 1928 года, в туманный и дождливый день, в Дайтоне появилась низкая белая машина с тонким низким «телом» и обтекателями на каждом колесе. По сравнению с тысячесильным «Санбимом» она казалась игрушечной, не способной ни на какой рекорд, слабенькой моськой рядом с величественным слоном. Этой машиной был «Блэк Хоук» — «Черный ястреб» — первая попытка фирмы «Стутц» замахнуться на абсолютный рекорд. На ней стояли два восьмицилиндровых мотора «Миллер-91» общим объемом 3 л и мощностью 400—500 л. с. Охлаждение жидкости здесь впервые осуществлялось необычным способом — вода проходила через емкость с 3,5 кг толченого льда. Это позволяло упразднить массивные радиаторы, правда, и запаса льда хватало лишь на один заезд, после чего его приходилось пополнять. Этот способ нашел большое распространение на рекордных автомобилях, так как позволял снизить массу машины и улучшить ее обтекаемость.
В день заезда, первого полета «Черного ястреба», видимость была хуже некуда. Над пляжем стояла туманная влажная дымка, лужи во впадинах не просыхали. И все же Локхарт решил не откладывать атаку на скорость. Боялся, как и все, лишь одного — соперники непременно обойдут. В первом же заезде он неосторожно приблизился к кромке моря, но успел быстро отвернуть руль в сторону. Этого рывка было достаточно, чтобы автомобиль на скользком мокром песке занесло и на скорости под 320 км/ч он вылетел в море. Очевидцы сравнивали его с камнем, низко пущенным над волнами: автомобиль будто парил над водой, подскакивая на волнах, пока не остановился на отмели. Гонщика с ранеными руками и ногами отвезли в больницу. «Ястреба» достали из воды и стали готовить к очередным атакам.
Затем на старте появился совершенно чудовищный автомобиль: на его раме, отличавшейся почти паровозной массивностью, сзади стояли сразу два мотора, впереди еще один, прикрытый примитивным обтекателем. Мало того, автомобиль был на шести колесах со спицами. Это был один из самых невероятных рекордных автомобилей, поражавший всеми своими параметрами, конструктивной примитивностью и рассчитанный на то, чтобы в несколько заездов покорить рекорд любыми средствами. Это был «Уайт-Триплекс», прямой потомок тех примитивных монстров по-американски, с которых во имя скорости снимали все «лишнее» — лишали коробки передач, кузова и даже самых обязательных средств безопасности. Лишь бы, облегчив машину и доведя ее мощность до фантастических величин, выжать бешеную скорость и завоевать славу чемпиона. Конечно, ни о каком-нибудь научном или вообще профессиональном подходе к его проектированию и речи быть не могло. «Триплекс» построили за два года пять механиков из различных гоночных команд на деньги филадельфийского богача Дж. Уайта. Три 12-цилиндровых авиационных мотора имели гигантский рабочий объем — 81,2 л. Общая максимальная мощность достигала 1500 л. с. Здесь не было ни сцепления, ни коробки передач, ни дифференциалов, ни подвески задних колес. Все три двигателя напрямую, через конические пары, вращали среднюю ось. Гигантской мощности было достаточно, чтобы сдвинуть и быстро разогнать эту махину безо всякой обычной трансмиссии. Третья ось служила для заднего хода. Когда автомобиль передвигался на подъездах к старту, ее поднимали, дабы она не тормозила его, а затем вообще снимали. Зато формально, по правилам, задний ход существовал. Это было совершенно невероятное и уникальное конструктивное решение, характерное лишь для дилетантов, далеких от каких-либо мук изобретательства. Все было брошено здесь на то, чтобы любым способом побить рекорд. «Кустарная конструкция в худшем смысле этого слова», — отзывались о ней специалисты.