Рано утром в пятницу на озеро потянулись автомобили со зрителями, которым было обещано необычное зрелище. Среди низких легковушек возвышались огромные фургоны телевидения и радио, яркими пятнами выгляди пожарные машины, шли санитарные кареты. А вокруг синей обтекаемой машины уже суетились десятка два механиков, в последний раз проверявших все узлы. Залили топливо и свежее масло, проверили давление в шинах, установили боковые защитные щитки на колесных проемах. Все было в порядке. Кэмпбелл занял свое место в кабине, пристегнул ремни, усадил рядом с собой «мистера Уоппита» — синего плюшевого медвежонка, свой любимый талисман. Передал на хранение трубку и жестянку с табаком. Надел шлем с наушниками и, помахав на прощание рукой жене, закрыл над собой прозрачный колпак. Постоянная игра со смертью стала для него не забавой, а профессией. И он готовился каждому новому раунду борьбы с методической скрупулезностью, будто готовя себя и своих друзей и близких к худшему.
Взревела, набирая обороты, турбина, и четырехтонная громада медленно сдвинулась с места, устремившись по нескончаемой ослепительно белой глади озера. Навстречу чему? Новой победе? Или... Нет, скорость на суше Кэмпбеллу-сыну не желала покоряться с такой же готовностью, как отцу. Пройдя всего 2700 м от старта, «Синяя птица» набрала уже около 580 км/ч и все убыстряла свой бег. Вдруг она резко вильнула влево, наклонилась вправо и сошла с гладкой твердой трассы. Колеса одной стороны врезались в мягкую соль, машину снова развернуло. Она боком промчалась еще километра полтора, затем какая-то неведомая сила подняла ее в воздух и швырнула метров на двести вперед. Еще два коротких по 45 м прыжка, и искореженная «Синяя птица», пропахав 40-метровую борозду и украсив свой трагический путь синим следом, замирает в мягкой белой массе. Никто не успел ничего сообразить, так быстро все это произошло. Читать эти строки дольше, чем развивались те события первого полета «Синей птицы». Подбежавшим людям представилась страшная картина: искореженная машина, колеса начисто снесены, изуродован кузов, пустыми глазницами смотрят закоптевшие колесные ниши. Но самое главное — Кэмпбелл, почти невероятно, был жив. Очевидцы рассказывали потом, как он сам вылез из кабины, спокойно оглядел всех тоскливым взглядом, отряхнулся и пешком, прихрамывая, дошел до санитарной машины. Он отделался трещиной черепа, ушибами и несколькими ссадинами. От более тяжелых ран его спасли привязные ремни. А причиной аварии стала небольшая неровность трассы, вызвавшая легкий занос машины. Неопытная рука гонщика, ранее никогда не садившегося за руль даже простой гоночной машины, довершила дело. Но счастье, дарованное, по преданию, семейству Кэмпбеллов сказочной синей птицей, пока не изменило ему, давая силы победить в неудаче самого себя. Чуть оправившись, он уже мечтал отремонтировать свою машину и снова броситься на ней в атаку на неизведанное, хотя бы ставкой была снова сама жизнь. Он был достойным наследником своего отца.