Люди без имени

Совещание продолжалось целый день.

Когда Маевскому доложили о намерениях Пономаренко, он сказал: — Мы бессильны помешать правительству Финляндии передать военнопленных украинцев для создания армии, но должны сделать все, что возможно, чтобы военнопленных, изъявивших желание служить фашистам, было как можно меньше: они возьмут только добровольцев!

Вечером было собрано совещание значительной группы членов сопротивления. Шаров под видом чистки картофеля пригласил всех на кухню.

Леонид по состоянию здоровья присутствовать не мог, и поэтому дал Шарову некоторые указания по дальнейшему действию группы и отношению к украинскому контингенту военнопленных.

Когда собрались все, Шаров раздал ножи для чистки картофеля, принес несколько мешков и, высыпав на пол, начал разговор: — Военнопленный Пономаренко под руководством сверху объявил себя лидером борьбы за независимую Украину и повел агитацию за создание армии из украинцев с целью переброски ее в Германию.

— Набить ему морду немедленно! — прервал Шарова Солдатов. Его одернули другие и просили не мешать.

Сказанное Шаровым слова воскресили память о неудавшейся попытке организации добровольческой армии на территории Финляндии. Это подлило масла в огонь, и со всех сторон посыпался поток ругани на украинцев и их лидера.

Шаров выждал, когда стихнет шум, и продолжал дальше: — Вы не выслушали до конца и наносите незаслуженное оскорбленные всем украинцам.

— Правильно, — подтвердил Яшку Филин. — Не лезь вперед батьки в пекло!

— Дело в том, что его поддерживает незначительное число украинцев, но Пономаренко, чувствуя помощь начальника лагеря, действует смело и решительно и угрожает остальным. Мы собрались сюда за тем, чтобы обсудить, какую позицию должны мы занять по отношению к Пономаренко.

Посыпались разные предложения. Одни предлагали немедленно и публично избить лидера, другие — просто уничтожить изменника. Нашлись и такие, которые вызвались привести приговор в исполнение.

— Позвольте мне высказаться, — сказал Яшка Филин, поднимаясь с места. Он обвел взглядом всех присутствующих, почесал давно небритую щеку левой рукой, откашлялся, и не спеша произнес:

— Разрешите нам украинцам решить спор самим?

— Нашелся мне еще один националист, — зло произнес Солдатов.

Яшку поддержал Шаров с Громовым и большинство украинцев, присутствовавших на совещании. Вопрос был поставлен на голосование. За предложение — предоставить право решить украинский вопрос самим украинцам — голосовало меньше.

— Но все же будет так, — сказал Шаров, закончив подсчет голов.

— Нарушение демократии, — огрызнулся кто-то в углу.

— Цыц, салаги, — произнес Шаров. — Вопрос решен окончательно и согласован с Леонидом. Принимайте, как хотите, или за совет, или за приказ, а мы не будем вмешиваться в дело наций, предоставив им право решить спор самим. А сейчас принимайтесь за картошку: время закладывать в котел.

Группа изменников написала письменные заявления о зачислении в армию. Пленные украинской национальности раскололись на два лагеря. Первый без руководителя, но наиболее стойкий. Чувствуя за собой правоту дела, они держались упорно и не уступали Пономаренко ни в чем. Пономаренко чувствовал себя на верху блаженства и не замечал, что у него из-под ног уплывает почва. Сторонников его с каждым днем становилось меньше. Это он испытал вскоре, когда начальник лагеря задумал развлечься.

Военнопленных выстроили по национальностям в три группы: русские, украинцы и «черные» (так презрительно финны называли всех остальных), но получилось четыре группы. Украинцы разбились на две партии.

— С коммунистами не хотим рядом стоять! — говорили одни.

— От фашистской нечестии подальше! — отвечали другие.

Начальник мариновал строй около часа и в завершение всего предложил спеть песню на родных языках.

Он не услышал песни на русском языке. Русских поддержало большинство украинцев и часть из третьей группы. Пономаренко со своими людьми спели любимую: «Запрягайте, хлопцы, кони…»

Две трети всего лагеря остались без ужина: лишены за отказ петь песню. «Черные» переговорили между собой и отказались есть ужин своих товарищей. Пономаренко изъявил желание забрать все. Каждый из группы вооружился несколькими котелками и весело направились на кухню. Их встречали в обоих бараках и отбирали котелки с супом, а кто выражал неудовольствие, тех без всякой церемонии «приводили к порядку». Не миновали и лидера, его постигла участь всех. После процедуры с супом разгорелся спор, перешедший в драку. Не упустил случая почесать кулаки и Солдатов. Группа Пономаренко была избита. Коммунистов-украинцев, всех, кто был против Пономаренко, переселили в баню. Ссоры продолжались. Спорили в бараке и на работе. Пономаренко ухитрился сделать желтое знамя. Здесь вмешались все и предупредили его, что никто не желает видеть никаких знамен, кроме красного, и если он не забросит его, то будет повешен.