Люди без прошлого

Впрочем, кое-что забрезжило: молодой человек, с которым потерпевший в понедельник таскал мешки, вспомнил, что после обеда Таманский был заметно возбужден. На обед уходил в город, отсутствовал весь перерыв, а потом у него подозрительно блестели глаза. Что-то с человеком происходило, при этом явно положительное. Наводящие вопросы он игнорировал, а в какой-то момент даже хрипло засмеялся.

Это было все, что выяснили на продовольственной базе.

«Копаем глубже, командир?» — погрустнел Максимов.

До окончания работы оставалось время. Сотрудники снова разъехались. Предыдущим местом работы погибшего были механические мастерские. Уборка, вывоз мусора, погрузочно-разгрузочные работы. Если Таманский и владел какой-то специальностью, то в Плиевске это не афишировал.

«Что по женщинам? — задался вопросом Болдин. — Одинокий мужчина несколько месяцев жил в чужом городе и ни разу не контактировал со слабым полом?» «Ну да, ты же у нас эксперт», — среагировал Чекалин, но остальные сошлись во мнении, что идея здравая.

Таманскому еще не было пятидесяти — нормальный здоровый мужик. Тему не раскрыли, пару раз он не приходил ночевать в Овражный переулок, но где его носили черти, неизвестно. Любовными подвигами он не хвастался.

К окончанию рабочего дня личный состав собрался в отделе. Микульчин сидел за рабочим столом и явно не прочь был прилечь. Кожа побледнела, движения замедлились. Боли в животе не давали покоя. О своих проблемах Микульчин не распространялся. Павел уже понял, что лучше эту тему не задевать. Неизвестно, как долго сможет проработать человек. Сильная утомляемость, одышка, рези и колики — бегать уже не может, бывает, что и ходит с трудом. Через день посещает процедурный кабинет городской больницы. К счастью, капитан не одинок, есть жена — сама не бог весть какая здоровая. Есть сын — пацан двенадцати лет, поздний ребенок, живет с родителями.

— Чего уставился, Болдин? — недовольно проворчал Микульчин. — Имеешь что сказать? Так нечего пялиться… Час назад в РОВД приезжала дочь Заварзиной — некая Маргарита Стельмах. Плакала, убивалась — я бы сказал, не переигрывала. По-настоящему расстроена. Темными делишками старушка не промышляла, самогон не гнала, краденое не сбывала. Единственный грешок — сдавала комнату квартирантам, имея регулярную добавку к пенсии. Но это не самый лютый грех. В остальном заурядная старушка, в войну уже была на пенсии, в трудоспособные годы работала на ткацкой фабрике в Иваново. Несколько раз переезжала, в Плиевске проживала последние пятнадцать лет — поближе к дочери. Деньги в тайничке, скопленные на старость, оказались нетронутыми. Дочурка их проверила в первую очередь. Дом убийца не обыскивал. Это если кто-то думает, что основной целью злоумышленника являлась старушка — божий одуванчик. Итак, убить хотели Таманского, что и сделали. Молчаливый бирюк, сторонился компаний, пил только пиво, работал, но несерьезно — то есть задерживаться в городе не собирался. Но пришлось трудоустраиваться, чтобы не обвинили в тунеядстве. В Плиевске появился месяца два-три назад. Случалось, пропадал ночами, но нечасто. Был связан с чем-то темным, возможно, незаконным. Создается ощущение, будто ждал какого-то события. Встречался на улице с неизвестным мужчиной, которого соседка видела только со спины…

«И который мне кого-то напоминает», — подумал Болдин.

— За день до смерти выглядел возбужденным — что-то предчувствовал, ждал позитивного события, — продолжал Микульчин. — Но ждал напрасно, потому что умер.

— Мог кого-то шантажировать, — предположил Болдин.

— Мог, — согласился капитан. — Или нет. Фигура Таманского — достаточно туманная. Ни семьи, ни детей. Но паспорт не липовый, выдан в паспортном столе поселка Тымово. Я связался с Рязанью — позвонил своему старому знакомому в тамошнем управлении. По моей просьбе местные сотрудники дозвонились до поселкового отдела милиции. Обещали собрать информацию. Через час перезвонили. Таманский — фигура не вымышленная, два года проживал в поселке, где и получил паспорт. Оформлявший его сотрудник, к сожалению, скончался от болезни. В Тымово Таманский работал в строительной бригаде — занимался возведением сельскохозяйственных объектов. Душой компании не был, с людьми общался мало. Водил знакомство с местной жительницей, но это — история темная и короткая. Самое поразительное — вся предыдущая биография потерпевшего покрыта туманом. Возник в Рязанской области, а что было раньше — неизвестно, словно вылупился из какого-то фантастического измерения.

— Но такого у нас не бывает, Константин Юрьевич, — осторожно заметил Болдин. — Учет населения, отслеживание перемещения лиц — это то, что мы всегда умели.

— Но это не значит, то нельзя ничего скрыть, — отрезал Микульчин. — Особенно если человеку это надо. Будем копать, пошлем официальный запрос. В прошлом Таманского что-то было — это и привело его к сегодняшнему стилету в горле. Возможно, он не тот, за кого себя выдавал, или кого-то выслеживал, или, как предположил наш московский друг, — шантажировал…