Люди без прошлого

Павел газанул, нетерпеливо сигналя, и выскочил в город. В этой части Плиевска были бараки и частный сектор. «Черемушки» с пятиэтажками находились дальше. На дороге с грунтово-щебеночным покрытием пыль стояла столбом. Кашляли прохожие, оборачивались.

Бортовая машина пролетела метров сто и свернула в примыкающий переулок. Павел вывернул на дорогу. Отпрыгнул пешеход, собиравшийся перейти улицу, покрутил пальцем у виска. Машину трясло, зубы выбивали чечетку. Старлей глянул в зеркало — из ворот автобазы выбежали оперативники. Обиделись, что их не взяли… До переулка домчался за считаные секунды, свернул в узкий проезд. «ГАЗ-66» катил, подпрыгивая, дым из выхлопной трубы мешал обзору. Прохожих не было.

Этот транспорт без классического капота производился в СССР с 1964 года. Его ценили военные, жители отдаленных областей, не избалованные хорошими дорогами. Грузовик был надежный, неприхотливый, работал в любых условиях.

Павел его догнал, пристроился в хвост, прерывисто гудел, призывая водителя не отягощать свою участь. Но тот и не думал останавливаться, делал новые попытки оторваться.

Переулок оказался коротким. Грузовик свернул на асфальтовую дорогу, кого-то подрезал. Истошно сигналя, свернул на обочину пожилой «Москвич-400». Бугаев мчался по центру дороги. Павел вписался в поворот. Пришлось уступить шустрому «РАФу» — тот и не думал останавливаться.

Болдин снова отстал. «ГАЗ-66» пер как танк. Павел обогнал «РАФ», увернулся от встречного рейсового автобуса. Дистанция до беглого грузовика сокращалась.

Город оборвался — замелькали гаражи, какие-то неказистые постройки. Беглец отчаянно пытался уйти в отрыв, едва не наподдал какому-то тихоходу, ползущему в попутном направлении. Водитель вовремя убрался на обочину. Сигналя, Павел тоже пролетел мимо.

Бугаев занял наконец свою полосу, прибавил газа. Дорога впереди была свободна. Асфальт потрескался, но особых выбоин не было. «Газику» пришлось потрудиться. Машинка была не новой, отдельные узлы и агрегаты дышали на ладан. Но двигатель тарахтел, ходовая часть справлялась. Павел плавно набирал скорость, опасливо прислушивался к стукам и скрежету.

Сельская местность сменила урбанистические пейзажи. Проносились картофельные поля, перелески. Дистанция сокращалась. Бугаев нервничал, похоже, выжал газ до упора — грузовик дернулся, пошел юзом, но все же вернулся на полосу. На высоких скоростях такие машины теряли устойчивость. Снова встревоженно загудел встречный транспорт.

Дорога входила в плавный поворот, по курсу обозначился осинник. «Газик» продолжал ускоряться. Бугаеву это крайне не нравилось, он нервничал. Вроде водитель-профессионал, но допускал ошибки. Он еще поддал газа, и это было совершенно напрасно. Правые колеса на вираже оторвались от земли, едва вернулись на проезжую часть. Машина задрожала, стала вилять. Водитель поздно осознал ошибку — точку невозврата он уже прошел. Грузовик опасно маневрировал, торможение не помогало. В какой-то момент заднюю часть занесло. Бугаев справился с управлением — и катастрофу с летальным исходом все же предотвратил. Правые колеса нависли над обочиной, грузовик накренился, рухнул в канаву водостока — и даже проехал по ней десяток метров, пока кабина не уперлась в препятствие. Тряхнуло так, что подбросило борт. Павел выругался — еще одного трупа только не хватало!

Он съехал на обочину рядом с местом крушения, побежал к грузовику. Кабину заклинило основательно, передняя часть была смята в лепешку, оторвался и висел на честном слове бампер. Лобовое стекло вывалилось наружу, торчали осколки. Левая часть кабины задралась, открыть дверь с земли было невозможно. Павел побежал в обход, перепрыгнул через канаву, отмечая краем глаза: в кабине кто-то ворочается. Жив, придурок! Доступа к правой двери не было, кабина основательно погрузилась в канаву. Он полез обратно — и вовремя, Бугаев уже выпал на подножку, сползал на землю. Лицо в крови, глаза бешено вращались. Его трясло, он был полностью дезориентирован.

Павел схватил его за хлястик, стащил вниз, занес кулак. Бугаев завертелся, как уж на сковородке, захрипел, закрылся руками. Старлей едва сдержался — кулак, летящий в цель, прорезал воздух, вернулся на исходную.

— Не надо, не надо, не бейте…

— Кретин, ты за что Герасимова с семьей убил? — выплюнул ему в лицо Болдин.

— Это не я! — взревел Бугаев. — Начальник, это поклеп, я никого не убивал! — Он пытался подняться. Лицо приняло скорбный вид великомученика.

— Ага, рассказывай мне сказки… — в какой-то момент Павел и впрямь ведь поверил, что перед ним убийца! Почему нет? А интуиция и здравый смысл пусть катятся к чертовой матери.