Люди, боги, звери

Благодаря вмешательству самого генерала Хор-ватта и Станислава Кербедзя инженер Оссендовский отбывал наказание в смягченных условиях, и срок ему был сокращен. На свободе он оказался уже 6 октября 1907 года.

После освобождения из тюрьмы, из-за отсутствия средств к существованию, он жил впроголодь. Поляка с клеймом политического преступника никто не хотел брать на работу. Он скитался по всей России без гроша в кармане. В 1908 году в течение нескольких месяцев он руководил фабрикой асфальта, брикетов и бетона в Киеве. Но когда и там за ним стали следить агенты охранки, он совсем потерял почву под ногами. Теперь он мог держаться только за перо.

В 1911 году выходит книга «В людской пыли», повествующая о времени пребывания Оссендовско-го в царской тюрьме и судьбах тех людей, с которыми ему довелось там познакомиться. Отношения, бытовавшие в русских тюрьмах, наводили ужас на весь цивилизованный мир. Эта книга много раз переиздавалась. С одобрением принятая либеральным лагерем, она подвергла автора новым преследованиям со стороны полиции и цензуры. В то время Оссендовский был уже известен как журналист, пишущий для петербургских бульварных журналов Суворина. Несколько десятков лет спустя, в Польше, воспоминания и очерки об этом тяжелом периоде жизни будут опубликованы в томе под названием «С вершины в пропасть» («Od szczytu do otchiani»).

Он издает новые рассказы и романы. На Всероссийском литературном конкурсе один из его романов вошел в число лучших. В литературных еженедельниках и журналах фамилия Оссендовского начинает появляться все чаще. Молодой писатель приобретает славу, популярность и, естественно, доходы. Уже с 1908 года он жил в Петербурге и занимал одновременно несколько постов. Он был личным секретарем по техническим вопросам графа С. Витте; директором Союза золотопромышленников, а также редактором прессы этого союза; заместителем главного редактора журнала «Промышленность и торговля», в котором он вел рубрику статистики; редактором «Биржевых ведомостей» и «Слова»; сотрудником служебного бюллетеня «Финансово-промышленные ведомости», а также «Промышленно-торговой газеты» и «Внешней торговли».

«Личный секретарь» всемогущего в свое время царского министра, связанного с наивысшей аристократией через жену из рода Нарышкиных, и одновременно редактор бульварной черносотенной газеты, которая спекулировала на дешевых сенсациях, «Биржевых новостей» — все это вызывает сомнения. Якобы после окончания Русско-японской войны он находился при Витте во время подписания мирного договора с Японией. Видимо, это и позволило Оссендовскому спустя несколько лет заявлять общественности, что он был секретарем графа.

На стенах центральной ротонды Нью-Йоркского исторического музея можно увидеть экспозицию, посвященную президенту Теодору Рузвельту. Там же находится большая картина, представляющая сцену подписания в Портсмуте 14 октября 1905 г. известного договора. Пять лет спустя, в 1910 году, президент стал лауреатом первой невоенной награды — Нобелевской премии. При помощи искусной дипломатии ему удалось прийти к соглашению с победителем и оставить Владивосток в руках России. Соединенные Штаты вообще не были заинтересованы в усилении роли Японии на Дальнем Востоке. Мак Кей, закончив картину в 1935 г., на всякий случай каждую фигуру подписал: Витте, Коростовец, Росен, Комура, Канеко, Сато. Набоков был charge d’affaires[47] в Лондоне, а барон Росен — русским послом в США. Но мы не найдем среди них Оссендовского. Не исключено, что, выполняя некоторые функции в составе делегации, он весьма часто видел графа Витте, однако секретарем министра являлся Коростовец.

Задолго до начала Первой мировой войны молодой многообещающий ученый превратился в публициста и журналиста. Статьи, подписанные его именем, появлялись на страницах таких газет, как «Петербургский листок», «Торгово-промышленная газета», «Вечернее время», «Биржевые новости» и «Слово». Когда в ноябре 1909 года по инициативе генерала Бабянского начал выходить «Петербургский журнал» на польском языке, Оссендовский стал сотрудничать с этим журналом, а в 1910–1912 годах возглавлял его редакцию.

В столице империи — Петербурге — польская колония насчитывала в то время около 50 тысяч человек. Тираж журнала составлял одну тысячу экземпляров. На его страницах можно было встретить имена Северина Ваховского, Франтишка Пахаль-ского, Станислава Коца — людей, которые сыграли значительную роль в культурной и политической жизни межвоенной Польши. Следует обратить внимание на то, что в более чем полумиллионной массе польских эмигрантов, направлявшихся на заработки в глубь России, примерно две трети составляла интеллигенция, которая очень быстро ассимилировалась.