Люди Большой Земли

— Всегда, — говорил Талеев, — как только занедужится, надо звать доктора. А что было в этом случае? Фельдшерица обходила чумы, отвечали, что больных нет, а потом вдруг выясняется — мальчик при смерти!

Бабка окуривала могилу зажженным на блюдце салом с толстой кишки оленя, которое очищает от сябу[3].

Дед мальчика возражал:

— Я призывал небо: солнце-мать, дедушка-месяц, братцы-звезды и облака, — сжальтесь над его недугом! Но мальчик ушел от нас…

На другой день Клавдия Афанасьевна вынесла на завалинку медпункта диаграммы, плакаты, чтобы читать лекцию о строении человека. Ненцы расселись у избушки на землю.

— Смотрите, — начала лекторша, указывая пальцем на череп нарисованного скелета, — у человека в этой костяной коробке находится мозг.

Среди собравшихся только шаман Ледков Иван Петрович настолько знал русский язык, что мог переводить. Ледков перевел.

— Вы видели, — продолжала Клавдия Афанасьевна, — мозг у оленя. У человека мозг большой, потому человек умный.

Шаман перевел.

— У человека большой мозг потому, что он спать любит, а вот олешек бегает всегда, пищу добывает, — подает реплику один из слушателей.

— По голове нельзя бить детей, — продолжала фельдшерица, — они от этого будут глупыми.

— Лишь бы олешек умели пасти, — . заметил ненец.

— А по каким местам их бить?

— Вообще нельзя детей бить, надо словом воспитывать.

— Как так нельзя? Что ты говоришь! — повышали голоса ненцы.

— В крайнем случае можно ударить по задней части. — Клавдия Афанасьевна показала рукой, как это проделывать.

— Так, так, — успокоились слушатели. — И по голове можно. Чего там!

Затем фельдшерица объясняла строение грудной клетки, позвонков. Вдруг ненцы заговорили разом, повскакали:

— Почему главного завода на картинке не видать? Как можно без главного завода! — кричали они возбужденно.

Клавдия Афанасьевна покраснела, потом смущенно объяснила:

— Здесь изображены кости, а то, о чем вы говорите, не имеет костей.

— Как-нибудь надо было сделать! Засушить бы да привесить.

— Пустое дело! — ругались они, не дослушав лекции и расходясь.

Два дня спустя, на съезде, старики предложили: выгнать из тундры докторов, которые только обманывают.

— Нам не нужно докторов! Люди помирали без докторов и при них помирать будут!

Ненцы помоложе возражали:

— Доктор это — хорошо, пусть лечит.

В старое время самоеды не видели врачей, тундра жила во власти духов. Невежественные ротные фельдшера обслуживали лишь оседлое население и приучали относиться к медицине с недоверием. Теперь по тундре — стационары с койками, врачебно-обследовательские отряды, подвижные лечебные пункты.

И до сих пор туземцы встречают пришлого с подозрением. Когда же убеждаются, что врачи приехали без корыстной цели и что с них не будут брать ни сейчас, ни перед отъездом, — устанавливаются дружеские отношения. При обследованиях без принуждения раздеваются, охотно прививают оспу, иногда встречают врача такими словами: «А нет ли у тебя прививки, оспу бы надо ребятам привить?» Туземцы принимают лекарство с полной верой в его силу. Правда, объяснить больному, как нужно принимать его — дело нелегкое, случалось, что лекарства путались.

В этом, восточном, самом отдаленном и отсталом районе Большой Тундры ненцы только-только привыкают к медпомощи. До последних лет здесь монопольно врачевали шаманы, — и старики еще упорствуют.

В августе прибыл в Хабарово врач по глазным болезням. Среди ненцев, как среди туземцев всего крайнего севера, особенно распространены глазные заболевания.

— Что с тобой? — спрашивает врач у ненца с гноящимися глазами, ощупью входящего в медпункт.

— Сами не знаем, — отвечает пациент. — Женка вылизывала мои глаза языком — не помогает. Хотим соль в глаза сыпать, — может легче станет.

— Заболевание роговой оболочки глаз, — говорил мне врач, — своего рода профессиональное заболевание тундрового жителя.

И действительно: конъюнктивит, лейкома, катаркта, стафилома, трахома.

Ненец сидит в полутемном чуме и нехотя плачет от едкого дыма. Выходит на воздух, — глянцевитые снега, освещенные солнцем, нестерпимо блестят, — слезоточит еще сильнее; несется на нартах — ветер больно режет незащищенные глаза. Ложась спать, ненец покрывается оленьей шкурой, волос с нее попадает в глаз. Случаются ожоги лица на охоте, потому так часто встречаешь мужчин кривых на правый глаз. Грязные руки, общее полотенце — тряпка: трахома у половины кочевников.

Видел я больных чесоткой: тело покрыто сплошной корой запекшихся кровяных расчесов. Работоспособность потеряна. Ненцы с этой болезнью не обращаются в медпункт, ждут, «пока «исчешется», а если зуд терпеть невмоготу, смазывают болячки трубочным никотином.