Люди былой империи

Мама уже стряпала пирожки на газовой плите. Мы объяснили, что ходили на рыбалку, а по дороге поймали перепёлок. Вот они. Отец, заступавший на дежурство, вышел на веранду, послушал наши сомнительные объяснения, рассмотрел тушки птиц, и через минуту, как всегда тщательно обдумав слова, произнёс:

– Марш спать, следопыты!

Так окончилось моё знакомство с лидерами двух государств. Впрочем, ни о чёмнежалею. Аптички былиочень жирныеивкусные, только выщипывать пух-перо маме пришлось очень долго.

Карибский кризис 1962 (карикатура из голландского журнала того же времени).

Н. С. ХРУЩЁВ

(15 апреля 1894 г., Калиновка, Курская губерния – 11 сентября 1971 г., Москва)

Первый секретарь ЦК КПСС с 1953 по 1964 годы, Председатель Совета Министров СССР с 1958 по 1964 годы. Герой Советского Союза, трижды Герой Социалистического Труда.

14 октября 1964 г. в Москве отстранен от власти на Пленуме Центрального Комитета КПСС. Кстати, перед этим Хрущев как раз отдыхал на правительственной даче в Пицунде, в Абхазии. Заговорщики (практически вся правящая верхушка) «пригласили» его на Пленум, где и объявили ему о снятии с должности. Это был первый случай в советском руководстве, когда первое лицо уходило с поста при жизни. Никита Сергеевич стал персональным пенсионером и прожил под негласным надзором спецслужб до смерти в 1971 г.

ВАЛЬТЕР УЛЬБРИХТ (Walter Ulbricht)

(30 июня 1893 г., Лейпциг, Саксония – 1 августа 1973 г., Восточный Берлин, ГДР)

Генеральный (с 1953 Первый) секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) в 1950–1971. Инициатор строительства Берлинской стены в августе 1961 г. Герой Советского Союза (1963).

Кавалер ордена Ленина (1963), ордена Октябрьской Революции, орденов Отечественной войны 1-й и 2-й степени, ордена Трудового Красного Знамени, ордена Дружбы народов.

В 1971 подал в отставку со всех постов «по состоянию здоровья», заявление было написано под давлением Брежнева. До своей смерти занимал номинальный почетный пост председателя СЕПГ.

Конкистадоры из Гудауты

В юном возрасте, когда мох тления ишшо не тронул свежих ланит мягкой лапкой домового, был я канючлив и любознателен, вечно увязываясь за старшим (на 4 года!) братцем отнюдь не кроликом в егошастанья поокрестным зарослям. А зарастать в Гудауте было, ох было чему и чем! Лианы, травы, бамбуковая роща, нескончаемые деревья, кусты со стальными шипами и колючими ветвями, громадные мишени пауков-крестовиков, только что не шипевших на прохожих и не плевавших ядовитой слюной, как те кобры. И змеюк хватало.

И вот в один из походов я увязался следом за старшим, клятвенно пообещав, что ныть и канючить не буду, а наоборот, буду справным казаком, для чего на всякий случай взял с собой тайком ма-а-а-а-ленький столовый ножик размером с маленькую саблю. Клинок самый настоящий, навроде билетов Мавроди: пилит, но не режет, зато способен рубать в капусту.

И пошли они, солнцем палимы. Голимы пилигримы в шортиках. А за ВПП (взлётно-посадочной полосой) начинались густые заросли бушующих трав, безжалостных кустарников, одичавших виноградников, где лозы толщиной в руку и прочия тропическия прелести натуры, не знающей на себе благодетельного действия человеческого разума (и на том спасибо!). Мы углубились в заросли, но поход наш был недолог. Подобно доблестным конкистадорам, мы прорубали в зарослях путь в неведомые просторы, ища краткий путь к морю, на мыс под страшным названием Серая Баба.

Но натуре было суждено вмешаться в героический поход горстки отважных лыцарей без оселедцев и шаровар. Когда старший брат в очередной раз взмахнул учебно-боевым мачете, в воздух из круглого серо-жёлтого шара взвилось жужжаще-гудящее облако и ринулось на отважных путников. Лица их во мгновение ока были облеплены безжалостными насекомыми и стремительно превратились в багровые шары. Лишь поздняя догадка арьергарда, поджёгшего походными спичками сие вместилище жестокого и беспощадного яда, спасло авангард от неминуемой гибели.

Лейла Саламовна и Айдар Махмутович Исмагиловы, 1962 год.

Мама была, мягко говоря, удивлена внешним видом двух братьев, доковылявших до аэродромного шлагбаума и доставленных «дежуркой» до дома, дабы не пугать обывателей видом сим. За два последующих дня яд как-то сам собой рассосался, и домашние арестанты, сбежав на море за три километра, предались милой пейзанской утехе, уподобляясь скромным рыбарям полутропической родины своей. Что, впрочем, в геометрической прогрессии отразилось на площади младых полушарий, служивших не только для сидения на песчаных пляжах. Увы!..

Дед Салам, ППШ и царские самовары